Лионэла прищурилась, поправила прядь волос, выбившуюся из-под просторного капюшона — и бестрепетно направилась вверх по мраморным ступеням. Дворец Трайд был самым помпезным из трёх. Дорн прикрыл глаза, отчаянно недоумевая… и все же смолчал, не желая обесценивать надетое заранее выражение ленивой скуки.
Громадный лакей ожил. Его шуба, намёрзшая коростой льда на плечах, заскрипела, когда великан поклонился и распахнул перед гостьей дверь. Дорн убрал руку с рукояти клинка и по-настоящему расслабился. Золотая кровь — что делать, когда она взыграет, даже алым нобам делается слегка завидно. Сейчас Лионэла приняла важное решение и идёт к цели, и такой ей не надо проламывать стен. Лакеи с поклоном распахнут любые двери, — ей ведь нельзя не открыть прямо теперь. Никто не умеет сплетать альянсы и строить связи так, как золотая ветвь дара. И никто не умеет производить столь сокрушительного впечатления своей исключительной важности.
— Немедленно доставьте адресату, — без выражения велела Лионэла. Обернулась, миновав двери. — Мы пока что намерены позавтракать, вот список блюд. Сервируйте в малом нефритовом каминном зале на… да, на пять персон. Ближе к полудню я уточню число гостей к дневному чаю и укажу, где мы собираемся отобедать. Пригласите распорядителя, мы обсудим блюда. Это, учтите, очень деликатная тема.
Сэн всё стоял у ограды, щурился и сонно, почти бессознательно улыбался. Дорну вдруг пришло в голову: кажется, друг лишь сейчас вдохнул полной грудью зиму и осознал, что пришло её время. На щеках наметился румянец… то ли ему сегодня лучше, то ли от вида Треугольника в алом проснулся азарт.
Вроде бы однажды, еще по молодости, ныне покойный дед Дорна гулял близ Треугольника и заявил насмешнику-богатею из бесцветной знати: «Следует смиренно подарить алому всё, что он не может купить. Иначе дарить станет нечего». И деду подарили. Он ведь был почти трезв и зол до того, что сабля звенела, норовя выпрыгнуть из ножен…
Казалось очень странно шагать в стоптанных сапогах по драгоценному мрамору, укрытому шёлковыми коврами, не имеющими цены. С подмёток облетал лёд, звенел и мелкими кристалликами катился, чтобы таять повсюду и разрушать идеальный порядок дворца, всегда готового к встрече очень важных гостей. Дорн втягивал носом запахи и настроения — и все более внятно понимал: да, он и есть особенный гость. И, войдя в этот дворец, никто из друзей Лионэлы не останется прежним. К добру или худу, но голодная зима закончилась… а с ней иссякла и относительная, фальшивая независимость от дел столицы.
Часом позже Дорн блаженно лежал в кресле, закинув ноги на решётку камина и созерцая слегка дымящиеся подмётки просохших сапог. К ночному чахоточному цыплёнку в животе добавились половина утки и целиковый зеркальный карп.
Друг Сэн взбодрился с двух бокалов горячего вина с мёдом. Он охотно слушал вранье Лии о том, как всё в столице хорошо и просто — и верил, вопреки слуху чести. Сытым чужды подозрения. Чиа счастливо вздыхала над огромной корзиной с зеленью и цветами. Выбирала растения, трогала, принюхивалась, жевала по одной травинке — и тоже выглядела румяной и здоровой впервые с осени.
— Что же можно продать мне настолько дорого? — ещё из галереи спросил советник Хэйд, почти бегом миновал зал и опустился в кресло, остро и жадно глядя на Лионэлу.
— Я не решила, вам ли. Всё это, — Лия небрежно очертила пальцем накрытый стол, — ничуть не извиняет ваш промах. Вы обещали, что проследите за праведником. Но вчера в столице было даже не два… их. И праведник твердил, что смог получить бумаги с именем, — Лия коротко покосилась на Чиа, не замечающую ничего, кроме зелени. — Просто чудо, что мы можем так славно позавтракать впятером.
— А! — Хэйд жестом пригласил лакея и тот явился, заранее готовый услужить, с любимым блюдом советника и кубком горячего вина. — Их… и не два. Было. Достойная ноба торгуется, как на базаре. Я разочарован.
— Так идите на базар, там раздают пряники. Почти даром, — ласково предложила Лия.
— Почему здесь? — поморщился Хэйд.
— Вот список тех, кого следует увидеть графу Ноду, чтобы передать то, что он поклялся передать. Устно и лично. Вас я указала первым, вы занятой человек, и весь ваш ценный день вот-вот высвободится, — Лия сладко улыбнулась Хэйду. Обернулась к Дорну и велела: — Скажи то, что надлежит услышать именно ему. И ни словом более.
— Мне надлежит услышать всё, и ещё много слов сверх того, много более, — возразил советник, повторно просмотрев список, где значились князь, новоявленный бес Альвир, Лофр и сам он под своим негласным прозвищем — Дохлятина.