— Хорошо бы! — Я улыбнулся, хлопнув товарища по плечу.
И только глядя ему вслед, осознал, как же круто влип.
Тут уже не помогут ни Лигети, ни отец. Причем последний, учитывая мою сомнительную славу по части дам и недавний инцидент с вдовой Фаркашне Каллаи, еще и самолично «воспитанника» в казематы определит!
— У всех на глазах выскочить из спальни жены начальника гарнизона, — тоскливо пробормотал я. — Тут хоть в лепешку разбейся, никому ничего не докажешь. Да, меня видели в «Зеленой ундине» с полсотни рыл. Но кто их слушать-то будет? Тоже мне свидетели. Половина из них — такие же, как я, вторая половина — еще хуже… Светлые боги, чем я вас так прогневил?!
Дрожащие пальчики тронули меня за локоть:
— Простите, что мешаю, капрал…
Тьфу ты! Эта ненормальная из таверны, совсем про нее забыл. Я обернулся:
— Прощаю. И прощаюсь. Если вы убиваться не передумали, дождитесь отряда Цингера Матьяша — они в красных мундирах, не ошибетесь. Который самый толстый, с усами, — командир. Залезьте на стол, громко назовите его рогоносцем — и привет от меня Вечному Змею!
— Да нет же! — Девушка тряхнула головой и еще сильнее вцепилась в мой локоть: — Я… Я передумала!
— Вы меня этим просто осчастливили. — Я отцепил ее пальцы от рукава и шагнул через порог.
Так. Блэйр сказал, что Ветерок за дровяным сараем? Тут рукой подать. Глядишь, успею смыться. Перед Рокушем неудобно, сил нет! Он и так меня через раз от начальства прикрывает.
— Капрал, подождите!
Светлые боги, вот же беда на мою голову.
— Госпожа, — я тяжело вздохнул, — вы таки твердо намерены подвести меня под монастырь?
— Нет. — Она быстро помотала головой. — Наоборот! Я хочу… то есть могу… вам помочь!
— Грудью от Цербера прикроете, что ли? — не удержавшись, ухмыльнулся я. — Так воля ваша, а было б чем.
Зеленые глаза гневно сверкнули, но во второй раз по физиономии я все же не огреб. Вместо этого странная девица решительно вздернула подбородок и посмотрела мне в лицо:
— Я сделаю вид, что не слышала ваших последних слов, капрал Иассир… Вас ведь так зовут, да? Я запомню. Убивать вы меня не стали и не станете, а живой я вам могу существенно добавить неприятностей. И я же в силах вас от них избавить. Вы совершенно правы — никто не будет слушать завсегдатаев окраинной таверны. Но слово урожденной кнесны де Шасвар — совсем другое дело!
— Чье слово? — опешил я.
Девушка с достоинством склонила голову:
— Мое, господин офицер.
— Ваше? — ядовито хмыкнул я. — Ну-ну. Решили подсластить мою бесславную кончину минутой здорового смеха? Кнесна! А что ж не сразу наследница унгарского престола? Вот это был бы размах, это я понимаю.
— Прекратите паясничать! Я сказала правду! — Сжав кулачки, девица свела брови на переносице.
И я снова поймал себя на мысли, что где-то уже все это видел. Только вот где?
Перед моими глазами вдруг возникла гостиная в доме капитана Лигети. Чайный столик, диван напротив, а вверху на стене три портрета: император Унгарии Лёринц Третий, его высокоблагородие маршал Буриан и Калнас Конрад, великий кнес де Шасвар. Сурово нахмуренные черные брови, падающий на лоб кудрявый завиток непослушных волос…
— Светлые боги!
— Кажется, они забыли про нас обоих, — с невеселой улыбкой обронила девушка. И склонила голову набок: — Так что, капрал? Поможем друг другу?
Нет, я сейчас с ума сойду. Дочки правителя кнесата мне здесь только не хватало! Да чем я могу ей помочь? Мне бы кто помог, честное слово!
— Возьмите меня с собой, — попросила девушка, глядя на меня снизу вверх.
— С собой? — тупо повторил я. — В Мертвый Эгес? На межграничье? Я, если что, не на пикник собираюсь, госпожа де Шасвар! Кроме того, меня ищут.
— Это не важно. — Ее голос предательски дрогнул. — Я не навязываюсь в попутчики, просто… раз вы все равно собираетесь перейти границу… Я… я не могу здесь оставаться! Прошу вас, капрал!
Боги, она что, плачет? Нет, ну это уже перебор.
— Возьмите меня с собой! Пожалуйста! Я была не права тогда в таверне, но… если у вас есть сердце…
Ну вот и что на это можно ответить? Что сердца у меня нет? Увы, оно есть и всегда было.
В отличие от мозгов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Матильда
Мама говорила, что я должна уметь ездить и в мужском седле, и в дамском, и даже по-лаумейски, без седла. Как сейчас помню ее красивое лицо, черные волосы, заплетенные по последней столичной моде в две толстые, с руку, косы, изящные запястья, серебристое платье с воротником-стойкой, прямой взгляд темных глаз с неимоверно большими зрачками, занимающими практически всю радужку… Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как я видела кнесицу де Шасвар в последний раз, а воспоминания настолько свежи, словно это было лишь вчера. Впрочем, я отвлеклась.