Само собой, на мой призыв никто не отозвался. Значит, игольчатый поганец таки нашел, чем поживиться. И хоть я тут весь изорись - пока не сожрет, не вернется… Я в сердцах сплюнул себе под ноги (даже не удивившись, что плевок с тихим шипением испарился, едва коснувшись красного кирпича) и поудобнее перехватил клеймор. Выбора не было. Кто бы ни ждал нас там, за дверью, но мне нужен Изюмчик. И факел.
В мой рукав знакомо вцепились тонкие пальчики:
-Идем?..
-Идем.
Дом был совершенно пуст. Нет, я не про обстановку - её-то как раз здесь хватало с избытком…
Потемневшая от времени жаровня в углу, широкий топчан, почти полностью скрытый кипой скомканных лоскутных одеял, на полу звериные шкуры, между двух окон - высокий, под самый потолок, шкаф с книгами. Рядом со шкафом - грубо сколоченный табурет, у стены длинный стол, заваленный всяким хламом, а над ним - большой круглый шар, горящий ровным желтым светом. Такой же шар, как тот, что недавно нашел свой конец в лабиринте. Такой же, но в два раза больше и другого цвета. К тому же, намертво привинченный к полке - это я осознал, когда попытался его оттуда снять.
-Не вариант,- пропыхтел я, утирая пот со лба.- На совесть закреплен. Ладно! В жаровне, кажется, еще остались угли…
Я, сунув руку в карман, нащупал кремень с огнивом. Потом оценивающе оглядел табурет - отлично, ножка факела, считай, у нас в кармане!..
-Скорее, - прошептала моя спутница, нервно оглядываясь на дверь. Ей, как и мне, не терпелось поскорее покинуть это место. Я кивнул и, перевернув табуретку, взялся за одну из ее толстых ножек. Приколочена так, что обзавидуешься, ну да ничего… Дерево жалобно захрустело. Есть! Теперь одолжим одно одеяльце, на тряпки, и дело в шляпе. Довольно потирая руки, я пристроил отломанную ножку на край стола и подошел к топчану. Вот это, сверху, вроде рваненькое, думаю, хозяин не сильно обидится…
-Гр-р-р!
-Изюмчик…- булькнул я, глядя на поднимающуюся из вороха одеял здоровенную буро-черную башку.- Изюмчик?
Мог бы не спрашивать - глаза уже ясно видели, что питомцем Пемброука тут даже не пахнет. Он был золотисто-песочного цвета, и гораздо мельче этого, бурого… ‘Зато крупнее того, серого,- вдруг понял я, вспомнив зверя, что завел нас сюда.- Так их здесь, значит, двое? Замечательно’. Стараясь не делать резких движений, я ногой подтянул к себе табурет. Клеймор - это, конечно, прекрасно, но зверь слишком близко для хорошего замаха. А так, глядишь, успею ему стулом пасть заткнуть хоть секунды на три, чтоб размахнуться…
Входная дверь глухо стукнулась о стену. Зашуршали костяные иглы. За моей спиной тихо ахнула Матильда.
Почему я так уверен, что лучше не оборачиваться?..
- Гр-р-р…
Я скосил глаза на вход и сжал кулаки. Нет, не двое. Трое! Один на топчане, второй - тот самый, серый, - пялится снаружи через стекло. А третий - серебристо-черный и здоровый, как шкаф, стоит на пороге, нагнув круглую башку и оскалив клыки. Откуда этот-то взялся, светлые Боги?! Нам и первых двух по самые глаза хватило бы!..
Мне под бок метнулась тонкая фигурка в испачканном камзоле. Метнулась - и уткнулась носом в грудь, мелко дрожа от страха. Хорошо ей. Она этих морд не видит. А я стою, как дурак, с кнесной на шее, с табуреткой в левой руке и бесполезным клеймором в правой… Ну, двух, может, и завалю. Хотя тоже не факт - тот, что на пороге, вдвое крупней Изюмчика. А третий мне с удовольствием за товарищей отомстит.
Если будет кому мстить, конечно…
Я чуть пригнулся, насколько позволяла прилипшая ко мне сосновой иголкой перепуганная госпожа де Шасвар, и перехватил табурет за поперечные планки. Щит, конечно, курам на смех, но другого нет. Клеймор качнулся вперед, целясь в оскаленную морду стоящего на пороге чудища. Второе, бурое, встопорщив все свои иглы, приподнялось над топчаном, готовое к прыжку. Свирепое рычание рванулось из двух бездонных пастей. Ну всё, добегался, порубежник!..
-Гр-р-р-р…
-Нам конец, да?- зеленые глаза взглянули на меня снизу вверх из складок мундира. Я хмыкнул:
-Там поглядим. Держитесь крепче, сейчас будет жарко… Ну что, зубастики? Голодные? А хрен вам в глотку, не дождетесь!
Я отшатнулся к стене, задев бедром твердый угол стола. На пол со звоном и грохотом посыпались какие-то колбы, ступки, ящички… А, да и пусть их! Все равно сейчас тут будет шороху… Звери напружинились. Я стиснул в ладони рукоять клеймора.
-Гр-р-ры!
-Клубок! Шнурок! Вы что там позабыли?!- вдруг рявкнул по-фенийски чей-то голос снаружи. Кнесна вздрогнула от неожиданности. Я выронил тяжелый табурет. А мордатые бестии, мигом заткнувшись, подхалимски прижали иглы и, задевая боками мебель, дунули вон из дома.
-Вконец обнаглели!- ругался все тот же голос.- Кому было сказано - через порог ни ногой?! Если хоть одну склянку грохнули - утоплю обоих, чтоб мне пусто было!.. Вон с глаз, сказал! И чтобы духу вашего больше тут не… Уп. Да у меня никак гости?
Ступеньки крыльца заскрипели, и на пороге обозначился высокий мужчина в алом балахоне до пят. Руки его сжимали тяжелый узловатый посох с серебряным набалдашником. По широким плечам рассыпались длинные белые волосы, сливающиеся на лбу с такой же неестественно-белой кожей. А прозрачные, как лед, колкие глаза удивленно, но безо всякой настороженности разглядывали нас с Матильдой. Фений. Чистокровный. Какая прелесть… Я вымученно улыбнулся:
-Здравствуйте. Ваши зверушки?.. Славные.
-Я вижу, как они вам понравились,- проронил хозяин дома, мельком взглянув на мой обнаженный клеймор. И легко перешел на привычный мне унгарский язык:- Ну да ладно. Вы, собственно, кто такие, молодые люди?
-Мы… э-э…
-Ясно,- мужчина вздохнул. Переступил через порог и, прикрыв дверь у себя за спиной, добавил неодобрительно:- Обниматься-то прекращайте уже. Это не мое дело, конечно, но я как-то за традиционные отношения…
Ну вот, и этот туда же! Выберемся наверх, надо будет купить кое-кому нормальное женское платье… Скрипнув зубами, я наклонился к своей спутнице:
-Госпожа де Шасвар, от моей репутации и так уже одни лохмотья остались. Отпустите меня, пожалуйста.
-А эти?.. Они тут?..- донеслось из складок моего мундира, куда дочь Великого кнеса со страху зарылась по самые уши.
-Их прогнали. Всё в порядке.
-Правда?
-Правда, госпожа,- сконфуженно ответил за меня хозяин дома, пробормотав еле слышно: ‘Тьфу ты, прости меня Великая Дару, а я уж себе вообразил…’.- Приношу свои извинения, офицер. А вы не волнуйтесь, госпожа, никто вас не обидит! Шнурок с Клубком мирные ребята, это так… охранные инстинкты. Не бойтесь.
Он весело улыбнулся и отставил посох к стене:
- Я, кстати, тоже не кусаюсь. И люблю гостей. Располагайтесь, мой дом - ваш дом… Меня зовут Фелан. А вас?..
На раскаленной решетке жаровни, шипя и истекая мясным соком, подрумянивались колбаски. Госпожа де Шасвар, несмотря на благородное воспитание и громкий титул, деловито крутилась у стола, с которого временно убрали весь хозяйский хлам. Я повел носом и сглотнул слюну - пахло аппетитно.
В дверь просительно поскреблись. Фелан, расставляющий на полке шкафа уцелевшие пузырьки и коробочки, топнул ногой:
-Кыш отсюда, подлецы! Чтоб я обоих до утра не видел даже! Вы сегодня провинившиеся… Капрал, будьте любезны, подайте мне вон ту книгу. Нет, в красном переплете, с золоченым корешком. Спасибо… Клубок, я кому сказал?! Ты мне еще дверь поцарапай, бессовестный!
Из-за стены домика долетел приглушенный скулеж, потом тяжелый вздох - и все стихло. Я, улыбнувшись, вынул из кучи барахла нужную книгу и, сдув с нее странную голубоватую пыль, протянул мужчине. Поворошил остальные, беспорядочно разбросанные по полу… И выдернул самую нижнюю, черную. В отличие от прочих, на ее корешке не было ни одного слова.
Я посмотрел на обложку. Самодел. Кожа натянута кое-как, на уголках остатки клея, да и картинка так себе - две стрелы, грубо намалеванные золотой и серебряной краской. Высокохудожественно, ничего не скажешь… И названия нету. Я тишком скосил глаза на занятого своим делом хозяина дома и быстро перелистал книгу. И правда, самодел - толстые пожелтевшие страницы были сверху донизу заполнены неровными строчками - то синими, то черными, то вообще болотно-зелеными, словно вместо чернил автор воспользовался трявяным соком. Кое-где имелись даже вклеенные иллюстрации - то маленький храм, опутанный зеленым плющом от основания до купола, то обнявшаяся парочка, то женщина в узорчатой маске, то какой-то человек в балахоне с капюшоном, вздымающий в правой руке посох с навершием в форме змеиной головы… Текст книги остался для меня загадкой. Читать я умею, вы не подумайте - просто кроме унгарского да агуанского (спасибо Арлете!) других языков не знаю. И даже несмотря на то, что я наполовину фений, язык предков моей матушки для меня - лес темный. Ну, то есть речь кое-как понимаю, и даже пару слов по-фенийски связать могу - нахватался на пограничье от ополченцев, но читать и писать - увы…