Я разжал кулак, и магический шарик плавно поднялся в воздух. Описал кривой полукруг, переместился за мое правое плечо и послушно завис. Отлично. Свет есть, цель вижу - осталось только спуститься, найти Матильду, а дальше по обстоятельствам… Я окинул ностальгическим взглядом притихший перелесок, вдохнул напоследок свежего воздуха - и скользнул вниз. Обратно под землю.
В логове было влажно, холодно - и пусто. Метнувшись к развороченной каменной стене, я сунулся в темноту подземного хода и понял, что кроме нас троих - кнесны, меня и иглоноса - здесь давно никто не ходил. Так куда же подевались чешуйчатые?
-Ничего не понимаю,- себе под нос буркнул я. И вернулся к центру пещеры. Скудный свет волшебного шарика с трудом разгонял темноту. Покрытые мутными каплями неровные стены, обломки камней, слежавшаяся охапка травы - бывшая лежанка химеры, кости по углам… И ни следа похитителей.
-Да что они, сквозь землю провалились?- тихо прошипел я, зло пнув носком сапога смятую травяную копну. Сухие стебли с тихим шелестом посыпались на камни. А магический ‘фонарь’ вдруг мигнул и, погаснув, упал к моим ногам. Не понял? Выругавшись про себя, я присел на корточки, с трудом нашарив в темноте теплый кругляш. Ненадолго заряда хватило. А я-то уже губу раскатал… Стоп. А это еще что такое?.. Из-под лежанки пробивались дрожащие желтые лучи. Ха! Провалились, не провалились, а все-таки здесь!.. Я быстро раскидал жесткую травяную подстилку, смахнул в сторону ошметки какой-то серой скорлупы и довольно усмехнулся - кажется, дар Фелана потух не просто так. Он почуял свет. Нет, дельная игрушка, все-таки…
Под лежанкой химеры обнаружилась неровная каменная плита. Ее левый край был чуть сдвинут в сторону от широкой горловины земляной норы. Изнутри пахнуло теплом и светом. Кажется, нашел! Теперь бы шуму не наделать… Я, поднатужившись, сдвинул плиту, освободив проход. Хорошо, лежала она на голой земле - был бы это камень, скрежет стоял бы сейчас на пол-лабиринта. Ну, что ж… Обратной дороги нет. Я стиснул в ладони рукоять клеймора и ужом нырнул в дыру. Вопреки всяким опасениям, навстречу мне никто не бросился. Длинный лаз убегал вперед, чуть наискось и вниз, и заканчивался локтях в сорока от плиты. Часовых никаких не было. Пока везет… Я прижался спиной к влажной стене норы и короткими перебежками двинулся к выходу из лаза. Круглому, большому, хорошо освещенному. Местечко-то насиженное, как я погляжу? ‘Надеюсь,- мелькнула в голове запоздалая мысль,- этих тварей там не воз и маленькая тележка. Меня и двое-то чуть не уделали’
Мысль была здравая. А все надежды тихо сдохли, когда я, затаив дыхание, осторожно высунул нос из лаза. Воз, не воз, а дюжина - точно!.. Вздохнув, я сдвинул брови и еще на дюйм высунул нос из-за кромки лаза.
Пещера. Размером - чуть больше верхнего логова. На стенах, почти под самым потолочным сводом, криво торчат уже виденные ранее мерцающие желтым кристаллы. Я вспомнил другую пещеру, ту, что встретилась нам по пути к Фелану, и нахмурился. Эти кристаллы мне еще тогда не понравились! Одна радость - здесь их совсем немного… Взгляд скользнул вглубь норы. Ха, нашел, чего опасаться! Десяток зеленых гадин длиной в два моих роста - это тебе не светящиеся камушки!.. Уродливые твари, шурша чешуей, деловито суетились в центре пещеры. Нет, не десять. Восемь. Еще двое - у некоего подобия загона, обложенного разномастными каменными глыбами, один, свившийся в жгут, подергивается возле правой стены пещеры, а последний… Меня передернуло: в круге лоснящихся змеиных тел, на некоем подобии пьедестала лежала огромная зеленая туша. Такая же, как остальные, но… в два раза больше, с почти уже совершенно оформившейся козлиной головой, четырьмя культяпыми отростками лап и странным круглым бугром на шее. Бугор подергивался и, натягивая чешуйчатую шкуру, время от времени принимал какие-то знакомые очертания. Пасть чудовища была распахнута. Из нее торчали покрытые шерстью ноги, заканчивающиеся козлиными копытцами. Агуанин?.. Я быстро отвел глаза. Все равно несчастному уже ничем не поможешь. А вот тем, кто стайкой сбился в центре загона… Десять, двадцать, двадцать пять - да тут, считай, вся деревня! Стоят столбиками, неподвижно. Глаза стеклянные. Рты полуоткрыты, лица отсутствующие. Ничего не понимаю… Чисто теоретически, могли попытаться сбежать! Или уже пробовали и больше не рискуют? Я вгляделся попристальнее в застывшие фигуры деревенских. Что-то в них было знакомое. И поза такая… как кролики перед удавом! Даже не моргают! Вот это я влип. Выходит, эти твари еще и гипнозом владеют?.. Я прищурился и тихо выругался, разглядев в топе агуан знакомую кудрявую макушку. Матильда. Стоит, не шелохнется, глаза застывшие, неподвижные, как у остальных… Одна радость - живая и относительно здоровая. Что, в общем-то, уже хорошо. Ведь так? Я завертел головой - если иглонос тоже здесь, то нашей везучести пора ставить памятник!
-Гр-р!- словно в ответ на мои мысли, раздалось от стены. Я впился глазами в свернувшуюся жгутом зеленую тушу. И, приглядевшись, с облегчением выдохнул: из толстых змеиных колец торчала свирепо скалящаяся морда нашего зверька. Он был жив и страшно зол. Ничего удивительного, химера, помнится, ему тоже сильно не понравилась!.. Странно только, что его сразу не прибили. Или после схарчить намерены, в качестве десерта?
Ну уж нет. Что я, зря сюда тащился на грани кровопотери?
Я занес ногу, чтобы шагнуть вперед, и замер. От пьедестала, на котором неподвижно лежало самое крупное чудовище, раздался странный чавкающий звук. Я повернул голову - останки несчастного агуанина исчезли. По телу твари прошла волна, шишка на ее шее увеличилась, затрещала, лопаясь, чешуйчатая шкура… Светлые боги! У меня на почве удара по башке начались видения, или это вторая голова? Львиная голова… Я вспомнил серые осколки скорлупы в логове химеры, сопоставил ее кончину с появлением зеленых гадов - и покрылся холодным потом. Чтоб мне провалиться! Да ведь страхолюдины себе вторую ‘мамочку’ делают!..
Пара тварей возле загона зашевелилась. Одна, покачнувшись на хвосте, мигнула желтыми глазищами, а вторая, мазнув скользким брюхом по камням, схватила поперек туловища стоявшую с краю пожилую агуанку в изорванном зеленом платке. Ту самую, мастерицу… Значит, будущая химера вновь проголодалась. И будет жрать до тех пор, пока не изменится окончательно.
Из горла следующей жертвы, на миг пришедшей в себя, рванулся истошный вопль. Брысь, хрипя, задергался в стальном капкане змеиных колец. А я… А что - я?
Мне, как говаривал Блэйр, начисто ‘снесло башню’.
‘Скрип… скрип… скрип…’ Что это? Похоже на звук несмазанных колес. К нему примешивается чавканье грязи, постукивание множества копыт и разноголосый шепот. Почему так темно?
‘Скрип… скри-и-ип…’ Какой противный скрежет! Голова и так гудит, словно колокол на башне храма Зеленого Отца в праздничный день, а тут еще это. Уши заткнуть, что ли?.. Только почему я не чувствую рук? И ног. И остального тела тоже. Будто осталась одна только голова, да и та вот-вот разлетится на кусочки. Еще и сверху что-то капает. Дождь? А почему он соленый?
‘Скрип… скрип… скри-и-ип…’
-… держитесь, госпожа. Да пребудет с нами Великий Кернос, все обойдется! Н-но, пошла! Шевелись, ленивая кляча!