Эурон подумал, что не стоит заявляться к брату в шестом часу утра, так как это может вызвать лавину нежелательных вопросов. Он всё же надеялся скрыть свою оплошность и поехал сразу домой. Оба они проснулись далеко за полдень, и после обеда Эурон сразу же приступил к важному разговору.
Теон отставил в сторону кружку с чаем и поблагодарил. Эурон взял племянника за руки и наклонился к нему.
— Давай кое о чём договоримся, дружок. Я куплю тебе велик, а наше маленькое приключение останется в тайне. Мы же не хотим, чтобы папа волновался, так?
Теон заёрзал на табуретке и задумался.
— Ну… ладно. А скейт? Ты ведь обещал! — вскинул голову он.
Эурон вздохнул.
— Что-нибудь одно. Давай лучше купим тебе новую куртку, а то эта совсем никуда не годится.
— Но… — Теон нахмурился, а после решил, что лучше уж выбрать скейтборд, так как старый он недавно сломал. Всё равно велосипед папа обещал подарить на день рождения, правда, уже второй год так говорит, но может быть, в этот раз сдержит своё слово. — Хорошо. Я хочу скейт, — заявил он.
— Договорились. Ни слова Бейлону и Аше и получишь свою доску, — улыбнулся Эурон и потрепал племянника по голове.
Теон вновь насупился, вспоминая моменты пережитого недавно кошмара. Опустил голову и всхлипнул.
— Ты дурацкий дядя — проиграл меня в карты! Там было страшно, — добавил он шёпотом, в горле встал горький комок, который мешал говорить, а к глазам подступили слёзы.
— И, правда, дурацкий. Прости, малыш, я исправлюсь, — заверил Эурон и прижал мальчишку к себе.
Теон успокоился пару минут спустя и высвободился. Всё ещё сипловатым голосом спросил:
— А когда мы пойдём за скейтом?
— Да, вот прямо сейчас и пойдём, — Эурон поднялся и составил тарелки в раковину. А после кивнул племяннику, и оба вышли в коридор.
Вечером он отвёз Теона домой, а сам отправился в гости ко второй жене. Хотел повидать всех своих дочек и даже купил им подарки, разу уж так неожиданно обзавёлся внушительной суммой.
****
Теон вернулся домой с обновками и, сияя счастливой улыбкой, хотел поделиться радостью с отцом и сестрой. Однако, его словно никто и не ждал. Отец сидел на кухне, пряча лицо за газетой, и выпивал, глядя футбольный матч. Он отвлёкся только затем, чтобы отчитать сына за прогулы в школе. Оказалось, что учительница приходила к ним домой и растрезвонила обо всех его шалостях. Понурив голову, Теон пробормотал извинения и заверил, что непременно исправится. Отец, конечно, наорал на него и сказал, что не хочет видеть такого бессовестного шалопая, что ему стыдно за него, а Теон последний негодяй, который мотает ему нервы на старости лет.
Дождавшись конца гневной речи, Теон поднялся наверх, едва сдерживая слёзы. Стукнул в дверь комнаты сестры и появился на пороге чумазый и расстроенный. Старая куртка и джинсы были испачканы строительной пылью и грязью. В резиденции Ника ему пришлось несладко, однажды Зверь толкнул его кучу щебня и пинал ногами за то, что он не был достаточно расторопным. Аша, конечно, ничего этого не знала. Она отложила на край стола книгу, которую читала до того, как Теон вошёл, и недовольно взглянула на брата.
— На кого ты похож, Теон? Неужели нельзя быть поаккуратнее — на тебя не напасёшься вещей. Ты что по стройке лазал? — Аша подошла к нему и покачала головой, оценив его внешний вид. — Я тебе звонила вчера. Что у тебя с телефоном? Приходила твоя учительница и сказала, что ты давно уже не появлялся в школе.
Теон опустил глаза. Кажется, никто и вовсе не заметил, что его не было дома целую неделю. О нём совсем никто не беспокоился. Неужели о нём вспоминают лишь тогда, когда хотят отругать? Стало так горько, когда он решил, что близким вовсе нет до него дела.
— Прости, — пробормотал он и метнулся за дверь.
Размазывая слёзы по лицу, Теон сбежал по ступенькам и подхватил новый скейт, хлопнул входной дверью и выскочил на улицу. Всё оказалось вовсе не так, как он представлял — по нему никто вовсе и не скучал, а дома встретили только брань и крики. Теперь он чувствовал себя очень несчастным и никому ненужным. Холодный ветер щипал лицо и забирался под куртку, но Теон продолжал бежать, затормозив лишь у входа в парк. Катался на скейте до самой темноты, до первых звёзд на небе, а потом как-то сразу устал. Присел на скамейку и машинально водил доску по асфальту то одной, то другой ногой. Совсем не хотелось идти домой. А ведь всю прошлую неделю он безумно тосковал по семье, но они, кажется, и вовсе его не любят.
Теон подумал о том, что можно поехать к дяде Виктариону, но толком не знал дорогу, потому что его не отпускали одного так далеко. К тому же, вспомнил, что у него нет денег на билет. Теон засунул руки в карманы и вздрогнул от холода, когда катался было жарко, а теперь стало зябко. В свете фонаря танцевали снежинки, а замёрзший мальчишка бездумно провожал взглядом полоски, что оставляли колёсики скейта на свежем снегу.
Дробный стук каблуков разбил парковое безмолвие. Теон вскинул голову и увидел, что к нему приближается сестра, лицо у неё было сердитым. Она снова начала его ругать и даже кричала, что он бессовестный и глупый. Говорила, что на улице такой холод, и он непременно заболеет, и она, конечно, не будет за ним ухаживать, раз он такой вредный и непослушный.
Теон не выдержал и заплакал, ему было так стыдно, ведь он считал себя почти взрослым, но мир оказался безумно несправедлив к нему.
Аша вздохнула и, смахнув перчаткой снег со скамейки, села рядом, обняла за плечи.
— Ты ужасно себя ведёшь, заставляешь нас всех волноваться, — сказала она усталым тоном.
— Неправда! Вы ничего даже не заметили! — воскликнул Теон.
— Давай поговорим дома. На улице на самом деле холодно, и я не хочу, чтобы ты простудился, — мягко сказала Аша. Взяла его за руку, и он подчинился.
В тепле у Теона закружилась голова, и он безучастно сидел на банкетке, прислонившись спиной к стене. Аша стянула с него кроссовки, расстегнула куртку и сняла шапку. Прикоснулась рукой к его лбу.
— Кажется, у тебя температура. Я же говорила. Балбес! — упрекнула она.
Позже, когда он лежал в постели, укрытый одеялом до самого подбородка, сестра принесла горячее молоко с противной пенкой. Теон терпеть его не мог, но приподнявшись на кровати и облокотившись на подушки, послушно выпил всё.
Бейлон зашёл ближе к одиннадцати и погладил спящего сына по голове, поправил одеяло, вздохнул и вышел. Утром сходил в аптеку, а после купил в газетном киоске альбом с наклейками из мультфильмов, чтобы порадовать больного ребёнка. Теон, конечно, был счастлив, получив свою толику заботы и внимания со стороны родственников. Может, подарок оказался и не по возрасту, но он всё равно был рад, что отец думает о нём. Когда Теон выздоровел, всё опять вернулось на круги своя. Снова его никто не замечал.
Их уговор с дядей просуществовал недолго, не прошло и двух недель, как Теон выболтал всё сестре. Она вновь ругала его за испорченную старую куртку, и чувство несправедливости волной захлестнуло душу. Он ведь не был ни в чём виноват! Что поделать, но секреты Теон хранить совсем не умел, а Эурон вовсе и не подозревал, что в ближайшее время его ожидает серьёзный разговор с братом. Происшествие, ставшее ярким и пугающим событием в жизни маленького мальчика, ничего особенно не изменило. Опасности остались позади, а тревоги были всё те же. Сомнения и печали никуда не ушли, но семью не выбирают, и Теон любил их всех, несмотря ни на что. Он умел прощать и верить в лучшее.