— Не люблю быть должна.
— Тогда забери билеты у проводницы, а то ещё найдут по фамилии. — Я кивнула и понеслась к проводнице.
— Мы сейчас выходим, отдайте пожалуйста билеты! — Попросила я.
— Что значит выходим, какие билеты? — Не поняла проводница. Поезд начал притормаживать.
— Там хачик напился, — затараторила я, — и пока мой папа и сосед курили, закрыл купе и попытался меня изнасиловать. Сосед его там сейчас держит. Я боюсь, что меня будут искать, я его ударила сильно, когда отбивалась. — Я заревела.
Тётка вытаращила глаза, засуетилась, как же это!
— Я сейчас старшего проводника вызову!
— Не надо! Никому неприятности не нужны, а героям тем более, вы если что помогите ему, чем сможете! — И я положила на стол тысячу рублей.
Поезд тронулся, проводница суетливо искала мои билеты,
— вот возьми.
Я схватила билеты и побежала на выход, папаша держал дверь.
— Ты где ходишь? Прыгай давай!
Я перехватила дверь, отец спрыгнул на перрон, мне перрона уже не досталось, я ухнулась в кусты, пролетев через них, кубарем полетела под откос. Сидела и не могла пошевелиться, кажется я сломала ногу. Джинсы разорваны, колено в крови и очень больно! Прибежал папашка.
— Полиночка, как ты?
— Нормально, могло быть и хуже.
Отец настоял на враче, я согласилась. Допрыгав до дороги, мы поймали попутку и поехали в ближайшую больницу. В больнице мне наложили два шва, укололи обезболивающее. Добрая медсестра Вера хлопотала вокруг меня,
— ой, как же ты бедная не удачно упала. — Я родилась не удачно, подумала я, а упала очень даже удачно!
— Ну ничего, до свадьбы заживёт. — Кроме ноги до свадьбы должен был зажить синяк под глазом, ссадина на скуле, ушиб руки, плеча, колена и два шва на нём же. Врач сказал: «глубокое рассечение. Кости к счастью целы.» Прибежал, потирающий руки, папашка, глаза поблёскивали.
— Я рассказал нашу трагическую историю медсестре Вере, а она как раз сдаёт комнату, договорились на 5 тысяч в месяц. У неё смена закончится, и мы к ней поедем, там и отлежишься!
— Да уж, — хмыкнул Игорь. — Где сейчас папуля?
— А бес его знает!
— Только я так и не понял, на Вадима-то ты чего взъелась? — Я даже поперхнулась куриной грудкой.
— Я не поняла, ты что спал, пока я душу тут наизнанку выворачивала?
— Нет, с Артёмом всё понятно! Расстрелять, однозначно! Но Вадим-то герой! Он спас твою тощую малолетнюю задницу! Пойду ему коньяка поставлю от заведения!
— Спас, я же не спорю! Но как — то… — я замялась, а Игорь рассмеялся,
— Понятно, плоскодонкой зацепило! Тебе сколько тогда было?
— Не помню, где — то лет 16.
— Ну вот, плоскодонка и была, ты и сейчас тощая как спирохета, а тогда я вообще молчу.
— Ты чего это, эликсира храбрости перебрал? Зачем обзываешься? — Я сердито засопела.
— Полина, уймись и послушай старого вояку. Вадим поступил очень грамотно, с психологической точки зрения.
Я откинулась на стуле скрестив руки на груди, одаривая Игоря презрительным взглядом.
— Когда спасаешь молоденьких девиц, ты в их глазах моментально становишься рыцарем в блестящих доспехах, и благодарная дева решает моментально тебя осчастливить своей любовью! Совершенно не считаясь с тем, что опасность ещё не закончилась, и герою и спасённой девице ещё неплохо бы унести ноги, подальше от места подвига. Но девица, хочет подарить тебе счастье, вешается герою на шею и катастрофически мешает выполнению поставленной боевой задачи. Поэтому самое верное решение — нейтрализовать спасённую девицу. А как? Правильно, сказать ей какую-нибудь гадость, чтобы по быстренькому, перейти из разряда героев, в разряд уродов. А слюни и сопли можно по разводить потом, при условии, что спасённый объект интересен герою!
— Ты хочешь сказать, что он это специально сказал?
— Зуб даю! — Игорь щёлкнул указательным пальцем по клыку. — От твоего спасения ему не горячо, не холодно, просто благородный человек не мог поступить иначе. Причём, попрошу заметить, со здоровой психикой, не интересующийся малолетками. А поскольку ты больше не малолетка, то можешь пойти и сейчас кинуться ему на шею. Мне кажется сегодня ему должно понравиться, ты сменила уровень плоскодонки на яхту люкс класса.
Я пульнула в Игоря салфеткой.
— И даже не подумаю, перебьётся.
— Ничего не знаю или ты идёшь благодарить сама, или я! А если я пойду, то потом чур не обижаться?
— Ты хочешь сам ему на шею броситься? — Невинно осведомилась я.
— Нет конечно, — Игорь мило улыбался. — Тебя повешу! Расскажу историю о спасённой деве, мечтающей осчастливить героя, и сообщу ему адрес и телефон.
— Только попробуй. — Улыбнулась я!
— Тогда, давай сама, у тебя 30 минут на раздумья.
— Так день хорошо начинался, нет, надо всё испортить!
Я пошла к бару, взяла листок бумаги ручку, написала записку, взяла бутылку Хеннесси, позвала охранника.
— Паша, сходи пожалуйста в кассу и запиши на моё имя фишек на 50 000 рублей.
Охранник ушёл, Игорь поднялся из-за стола подошёл ко мне, взял записку.
— Можно посмотреть?
— Конечно нет!
— Ты очень добра, к своему старому толстому другу.
Игорь шутливо шаркнул ножкой. Развернул записку.
— Вообще-то это личное, — возмутилась я!
— Вот потому, у тебя с личным и полный завал, что со мной не советуешься!
В ресторане появился Вадим, посмотрел на нас с Игорем и прошёл за свободный столик.
— Ну вот, на ловца и зверь бежит, — расплылся Середа.
— Так, так что тут у нас: «Возможно, плоскодонкой я быть и перестала, но всё помню и плохое, и хорошее! Спасибо тебе. Полина.» Это что всё? — Не понял Середа, тыкая пальцем в бутылку.
В дверях нарисовался Павел с укладкой фишек.
— Вот, Полина Александровна, принёс.
— Что это? — поинтересовался Игорь.
— Пятьдесят тысяч! — Ответила я.
— Ты что, — ужаснулся Середа, — хочешь герою денег дать?
— Знаешь, что! Как спас, так и отблагодарю! Всё! Привет героям! — Я рассвирепела.
В дверях появился Скворцов.
— Привет, — шеф поцеловал меня в щёку, Игорю руку пожал.
— Пойдём, прогуляемся, — сказал мне Николай Семёнович, — там VIP гости прибыли.
Я кивнула, слезла с барного стула, поправила платье, кивнула на фишки, коньяк и записку.
— Игорёк, распорядись пожалуйста.
— Трусиха, — заявил Игорь.
— Сам дурак — и показала язык.
Скворцов смотрел на нас с ужасом. И напустился на Середу:
— Игорь, ты что не видишь, она же детский сад, в чистом виде, чего ты её цепляешь! — Взял меня под руку и повёл из зала. Я развернулась к Середе и прошептала одними губами: «всё! Развод и не писай в мой горшок!».
Игорь всплеснул руками.
— Нет, нормально, она ещё и обиделась! — и пожаловался бармену, — женщин бить нельзя, но иногда, так хочется! Подхватил бутылку, фишки, записку и пошёл к Вадиму. Поставил на стол бутылку и укладку с фишками, протянул руку:
— Игорь Середа, начальник охраны казино. — Вадим встал
— Шувалов Вадим, рад знакомству, чем обязан?
— Разрешите присесть?
— Ну, в связи с недавно вскрывшимися обстоятельствами, это я у вас должен спрашивать. — Середа улыбнулся.
— Тогда давайте присядем.
— Меня просили вам передать, — Игорь показал глазами на бутылку с фишками и протянул записку.
— Это от девушки у бара? — Спросил Вадим, разворачивая записку.
— Да от Полины. — Подтвердил Середа. — Она, наверное, прыгая из поезда отбила себе чуть — чуть мозги и полностью храбрость, — улыбался Игорь.
— Обалдеть, — Вадим отложил записку, — как выросла! Я её и не узнал.
— Она тоже так подумала.
— На мать очень похожа, — сказал Вадим.
— Не понял? — переспросил Середа.
— Я говорю, красивая очень, на мать, наверное, похожа, с отцом ни чего общего. А чего сама не подошла?
— Дуется!
— За что?
— За плоскодонку.