— Что?
— Не задавай вопросы. Я сделаю так, как будет лучше. Для всех нас. И я сотворяла нынешнюю реальность не день и не год, и даже не те шестнадцать лет осевого времени, которые должны бы пройти с моего рождения. А много дольше. Не спрашивай меня о прошлом и о будущем тоже.
— Хорошо, — медленно ответил Даэд, сидя на краю постели.
— А еще я тебя люблю.
Каждое ее слово призывало спросить, спрашивать без конца. Меня? Как любого весеннего мужа?
И так обо всем. Но теперь ему остается лишь думать, строить догадки, ждать. Верить.
— Я тоже люблю тебя, Нель.
— Отнеси меня в бассейн. Я очень устала.
Они заснули рядом, мгновенно, сваленные сильнейшей усталостью. Не слышали, как за многослойной кисеей тихо передвигались девушки, готовя завтрак и взбивая подушки, поливали цветы в большой оранжерее. Перед закрытыми полотнами входа возник маленький столик, и за ним — серьезный мужчина в парадном парчовом плаще, застыл, терпеливо ожидая пробуждения принцессы. А чуть сбоку, у самой кисейной стены, что колыхалась от свежего утреннего ветерка, стоял мальчик кенат-пина, чтоб пересказать элле, стражу утреннего часа, слова, сказанные принцессой во сне.
Когда двое проснутся, страж и подручный уйдут, скроются с глаз, продолжая записывать все сказанное. Вернее, то, что принцесса предназначит для их пера.
Даэд проснулся первым. Приподнялся, с удивлением рассматривая свою голую грудь и руки, лежащие поверх покрывала — такие молодые, загорелые, с тонкими сильными пальцами. Медленно поднял руку, поворачиваясь к светлому лицу, обрамленному разбросанными волосами. Замер, глядя, как раскрываются светло-зеленые глаза.
— Я… — собственный голос поразил его. Когда он был таким, сколько лет назад? Ломкий, почти мальчишеский.
— Доброе утро, мой весенний муж Даэд.
Голос сработал, как нож, рассекающий шнуры, стягивающие края тугого свитка. И тот развернулся, и продолжал разворачиваться, наслаивая на память новые и новые слои прошлых реальностей. Даэд был одновременно мальчиком, пережившим сотворение Башни, вчерашним мальчишкой, избранным в мужья великой Неллет. И почти стариком, задремавшим у постели принцессы, с ее рукой в своих руках, покрытых морщинами.
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения.
— Неллет? Доброе утро.
Она засмеялась, забавляясь его ошеломленным видом.
— Не мучайся, — посоветовала, — помоги мне сесть. И призови стража.
Даэд устроил ее на подушках. Хлопнул в ладоши. Занавес распахнулся, кенат-пина держал складки, отворачиваясь от них, сидящих в постели.
— Доброе утро, элле Агрит, страж второго утреннего часа.
Мужчина за столиком поклонился, свешивая к самому полу широкие рукава.
— Да будут всегда бестревожны сны великой Неллет, во славу равновесия Башни.
— С нынешнего дня, элле, и после окончания месяца Кану, все три летних месяца и осеннее время ухода в зимние сны, моим главным советником станет мой муж Даэд. У меня есть для него важная работа, требующая постоянного присутствия. Ваша работа остается прежней, исключая время, нужное мне для работы над новым свитком. Тогда мы с Даэдом будем оставаться вдвоем.
— Да, принцесса.
— Когда я усну в зиму, саа-ийчи Даэд перейдет в группу стражей, час для него я выберу сама.
Она помолчала, в ответ на вежливое молчание элле Агрита, который аккуратно записывал, позволив себе лишь совершенно-непроницаемое лицо, слишком непроницаемое, веселясь, отметила принцесса. И добавила:
— Будучи самым молодым стражем, саа-ийчи получит образование советника одновременно с трудами. Он умен и справится.
— Да, принцесса.
— Ты можешь идти, элле. И забери своего ичи, нам нужно начать работу.
Они снова остались вдвоем. Даэд сидел, привыкая к новой принцессе, какую успел узнать, но не было времени свыкнуться. Теперь, подумал, боясь надежды, кажется, время у меня есть. Наверняка есть. И обнимая ее, чтоб поцеловать в висок, скулу, в щекочущие ресницы, пожелал себе долгой, очень долгой жизни, прогоняя очередной вопрос — а сам он может ли стать вечным, как Неллет? Только для того, чтоб время не разносило их, оставляя ее молодой, а его превращая в зрелого мужа, а после — в старика на пороге естественной смерти.
— Начни новый свиток, — велела принцесса, после того, как они выкупались и Даэд помог ей совершить утренний туалет, управляясь бережно, как с ребенком. Теперь она сидела, опираясь спиной на высоко положенные подушки, волосы, схваченные на висках ажурными заколками, ложились на плечи. Тонкое платье туго сжимало грудь, рассыпаясь поверх покрывал прозрачными полотнами юбок.