После этого мы продолжали ломать стену с удвоенной силой. Известняковые породы легко крошились под нашими ударами. Оказалось, что Лиид была абсолютно права – эта комната была с полыми стенами, в которые хозяева темницы насыпали порошок, чтобы удерживать порроков. Проработав несколько часов, мы, усталые сели на пол. В стене появилось не очень внушительных размеров углубление. После первого успеха ломать стену стало гораздо сложнее – кроме первой полости для порошка стена в других местах была абсолютно глухой. Голод и усталость давали о себе знать. Я едва держался на ногах. Рядом со мной маялись остальные. Им тяжело было уснуть на пустой желудок. Сколько мы продержимся тут?
«Мне кажется,» – вдруг снова заговорила девочка – «мы не там ломаем…Ведь порошок откуда-то насыпали. Значит, он сыпался вниз. Я думаю, надо пробивать потолок».
Верак поднялся. Его трясло. Крупные капли пота струились по перекошенному лицу. «То по стенам стучать, теперь по потолку. Может, крылья еще прикажешь отрастить? Мы обречены сдохнуть в этой дыре!». Он пнул стену.
«Успокойся, Верак! Это из-за застройного воздуха голова кругом. Девчонка права, надо бить в потолок. Просто, прежде чем мы начнем ломать, надо его сперва простучать» – вмешался я. Верак выпрямился. Его все еще трясло, но помочь согласился.
Потолок здесь был почти в полтора человеческих роста. Было решено, что один из нас сядет на плечи другому, потом будем меняться местами. Медальон немного мешал, но я не решился его снять.
Первым простукивать начал Верак. Мы двигались из угла к центру. Медленно и осторожно. Я старался меньше дышать. Мой товарищ придерживался одной рукой за потолок, а второй методично стучал по камню. В центре он спрыгнул вниз. «Я ничего не понимаю, здесь все вроде полое.». «Надо искать как раз то, что покажется глухим» – объяснил я – «есть вероятность, что это будет то место, в которое и насыпали порошок. Звук там выйдет наружу и не отразится от стен». «Нет» – вдруг сказала Лидия – «Стучите по потолку где придется, лучше в нескольких местах. Когда порошок высыплется, мы, возможно, увидим свет и по нему сориентируемся». «А если там будет темно?» – спросил я. «Тогда хотя бы воздух свежий пойдет» – пожал плечами Верак.
Я взобрался к нему на плечи и со всей силы ударил камнем в потолок. Потом снова. В глаза посыпался мел и, следом, на голову знакомый порошок. Его запах теперь стал казаться удушливым. Моя «опора» передвинулась на пять шагов влево, и я снова ударил, вложив в удар всю мощь. Хлынула искрящаяся пыль. Верак внезапно осел от потока и кашля, уронив меня на землю. Медальон погас. Темнота поглотила наши тела. Мы боялись дышать. Но по мере опорожнения полости канала с порошком, в темную обитель пробился слабый свет. Он шел с потолка. Едва различимый, он лился рассеянными, почти осязаемыми струями как солнечные лучи пробиваются сквозь бурю.
За стеной снова были слышны голоса и легкие удары. Быстро посовещавшись, мы стали по очереди бить в место, находившееся в четырех шагах от центра, и вскоре над нами засияло отверстие, достаточно крупное, чтобы в него пролез человек.
Верак передал мне девочку, которая поднялась сначала по его рукам, а потом по моим. Она осторожно выпустила тархе, а затем высунула голову сама.
«Здесь никого нет!» – раздалось над головой. Ослабленные, с большим трудом выбравшись, мы оказались в небольшом помещении, похожем на загон для кур, с одной решетчатой дверью, запертой на засов. Сквозь прутья решетки на нас смотрело предрассветное небо. В воздухе стоял аромат местного тимьянника. На бедре моем болтался мешок с порошком от порроков, а на сердце было легко как никогда. Я подергал за дверь, она держалась крепко. Было видно, что стена укреплена камнями, а сама решетка двери крепилась на металлических прутьях, входивших в стены с четырех сторон. Разбежавшись, мы с Вераком ударили дверь ногами. Она отскочила как от пушечного выстрела. Путь был открыт. И как раз вовремя. Снизу раздавались крики, и бил жидкий свет факелов. Недолго думая, мы выскочили из места нашего заточения и пустились бежать по горному хребту.
Пробежав несколько километров бегом, и пройдя еще несколько шагом вдоль склона, мы, наконец, остановились. В рассветных лучах солнца нашем взорам предстало море, грациозно волновавшееся у подножия скалы. В сотне метрах от берега Ахе нашла каменный выступ, который представлял собой помещение из нескольких валунов, закрытое с трех сторон и прикрытое сверху. Мы натаскали туда травы и камней и спрятались внутри, плотно прижавшись друг к другу. Резкий запах из наших импровизированных мешков стал казаться очень удушливым после ночи, проведенной в заточении в темнице без окон и дверей, поэтому их мы спрятали снаружи, забросав ветками иссопа с маленькими голубыми цветками и ароматным норичником.