— Ладно, черт побери, где это? — Джо остановился посреди гостиной.
Габриелла захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Взгляд ее скользнул по его мощным голеням к шраму, портящему вид его загорелой кожи.
— Давай, Габриелла, отдай ее мне.
Она подняла глаза на его лицо. На щеках у Джо появилась густая щетина, и смотрел он на нее исподлобья. Раньше вид его показался бы ей угрожающим. Раньше, но не теперь.
— Разве тебе не положено предъявить ордер или предписание прежде, чем врываться в чей-то дом?
— Хватит игр, — прорычал он. — Где она?
— Что?
— Прекрасно.
Бросив бумажник и ключи на столик рядом с ее тарелкой, Джо заглянул за диван и в стенной шкаф.
— Ты что делаешь?
— Стоило мне оставить тебя на один день, как ты выкинула такой номер! — Он проскочил в столовую, где быстро осмотрелся, и бросился в холл, откуда до Габриеллы долетел его вопль: — Стоило мне подумать, будто у тебя есть мозги, ты совершаешь подобную глупость!
Услышав, что Джо направляется в спальню, Габриелла последовала за ним. Когда она вошла, он уже успел облазить половину ящиков.
— Если ты скажешь, что ищешь, возможно, я сэкономлю тебе время.
Вместо ответа Джо распахнул дверцы шкафа и сдвинул в сторону одежду.
— Я предостерегал, чтобы ты не покрывала его.
Джо наклонился, предоставив Габриелле возможность полюбоваться его крепкими ягодицами. Когда он выпрямился, в руке у него была большая коробка.
— Эй, положи на место. Там мои личные вещи.
— Раньше надо было думать. Теперь у тебя нет личных вещей. Ты так влипла, что, думаю, тебе не поможет даже проныра-адвокат.
Джо вывалил содержимое коробки на кровать, и десятки бюстгальтеров, трусиков, подвязок и других предметов женского нижнего белья рассыпались по пуховому одеялу. Джо уставился на нижнее белье, и глаза его налились кровью.
Не будь Габриелла так раздражена, она расхохоталась бы.
— Какого черта?!. — Он поддел указательным пальцем узкие черные трусики и стал рассматривать их со всех сторон. — У тебя нижнего белья, как у шлюхи.
Габриелла выхватила у него трусики и швырнула их на кровать.
— Фрэнсис приносит мне белье в подарок из своего магазина. Мне плевать на него.
Джо взял украшенную черными оборками грацию вишневого цвета. Вид при этом у него был, словно у ребенка, перед которым высыпали целую кучу любимых сластей. Хотя щеки этого ребенка покрывала отливающая синевой щетина.
— Вот это мне нравится.
— Еще бы.
— Ты должна носить ее.
— Джо, зачем ты явился сюда?
Он неохотно отвел взгляд от лежащего на кровати нижнего белья.
— Мне сообщили, что Кевин передал тебе какой-то рулон.
— Да, ну и что? Он хотел показать мне старые киноафиши, купленные им.
— Итак, он был здесь?
— Да. Как ты узнал об этом?
— Черт побери. — Он бросил грацию на кровать и пошел прочь из спальни. — Зачем ты его впустила?
Габриелла последовала за Джо, взгляд ее уперся в завитки волос на его шее.
— Он мой деловой партнер. С какой стати мне его не пускать?
— Хм, не знаю. Вероятно потому, что он барыга и замешан в краже предметов искусства. Подумай сама.
Габриелла почти не слышала его слов. Смятение заставило ее забыть обо всем. Джо направлялся в ее мастерскую. Она схватила его за руку и дернула, но с таким же успехом могла попытаться остановить разъяренного быка. Тогда Габриелла забежала вперед и, расставив руки, преградила ему дорогу. Сердце ее колотилось, в висках стучало.
— Это моя личная комната, — едва выговорила она. — Тебе туда нельзя.
— Почему?
— Потому.
— Придумай что-нибудь получше.
В столь короткое время Габриелле это было не под силу.
— Потому, что я так сказала.
Джо схватил ее за плечи своими сильными руками и отстранил со своего пути.
— Джо, нет!
Он распахнул дверь. Последовало продолжительное молчание, во время которого Габриелла молила всех Богов, чтобы мастерская выглядела иначе по сравнению с тем, какой она оставила ее.
— Боже милостивый…
Медленно Джо прошел в глубь комнаты и остановился на расстоянии вытянутой руки от портрета мужчины в полный рост. Габриелле хотелось одного — убежать и спрятаться, но куда ей было бежать? Она взглянула на холст — проникающие сквозь занавески лучи заходящего солнца освещали портрет каким-то жутковатым светом.