Только, похоже, ей было всё равно. Все его попытки отговорить сыпались прахом. Он пылко пытался что-то прошептать ей, уговорить уехать, но она, словно упрямая кукла продолжать мотать головой и отчаянно прижиматься к нему, ничего не слыша и не замечая. Холодными пальцами сжимала его плечи и рвано дышала, будто после долгого и изнурительного забега, не отводя взгляд при этом взгляд ни на секунду, как истинный гипнотизёр.
Её дыхание будоражило его кожу, а прикосновение мягких губ к шее заставило неожиданно для самого себя замолчать, и глупое сердце отчего-то в момент сжалось, стоило ему, наконец, заметить её голые ступни, касающиеся асфальта. Такие ничтожно маленькие и совсем беззащитные в этих капроновых колготках, ни черта не греющих и совершенно бесполезных.
Возможно, из-за этого недолго думая, Михаил осторожно подхватил Кристину под колени, бережно подняв на руки, словно драгоценную ношу. Совсем резко и неожиданно, но при это настолько аккуратно, что девушка только и успела, что приоткрыть пухлые губы и устремить на него свой ласковый взгляд из полуопущенных чёрных ресниц. Мужчина лишь усмехнулся; этот хитрый прищур зелёных глаз он узнал бы, наверное, и в кромешной темноте.
Она привычно обвила его шею своими руками, сразу же утыкаясь в неё холодным носиком, будто этим простым действием пытаясь показать всем вокруг, что это её мужчина и принадлежит он только ей. В этом сейчас брюнетка почему-то совсем не сомневалась. Иначе, стал бы он делать всё это? Точно, нет…. Кристина устало улыбнулась, чувствуя, как отчаянно заколотилось сердце от его бережных прикосновении к замёрзшим ногам.
Не позволил идти босиком, хотя пройти до машины оставалось всего несколько считанных шагов. Просто подхватил на руки, будто бы она совсем ничего не весила и прижал к себе. Словно бы ничего не случилось, и не они сейчас расставались в том чёртовом аэропорту. От мысли об этом Ефремова поёжилась и сильнее уткнулась в плечо мужчины. Кажется, только сегодня и сейчас ей, наконец, удалось понять, насколько он стал ей дорог.
Опустить девушку на сидение не составило труда, куда сложнее было собрать мысли в кучу и прийти в себя. Мафиози сел на водительское сидение и посмотрел на неё снова. Всё те же распахнутые зелёные глаза, острый нос и капризные губы, которые нестерпимо вдруг захотелось накрыть своими, однако он сдержался, с усилием отведя взгляд. Снова взглянул на здание аэропорта, ощущая, как что-то медленно падет вниз. Кажется, его идеальный план.
Наверное, нужно было что-то сказать, снова уговорить, поугрожать, силой запихнуть в этот дурацкий самолёт, но Михаил не стал. Или правильнее сказать не захотел? Пора признаться в этом хотя бы самому себе. Но что-то мешало то ли природное упрямство, то ли гордость. Он в очередной раз завёл машину, отъезжая от аэропорта, стараясь сконцентрироваться на дороге и построить в голове новую логичную многоходовку, приняв тот факт, что девушка хочет остаться, вопреки здравому смыслу и логике. Нужно просчитать всё заново, подумать о…
— Останови здесь, — донёсся до него её мелодичный голос, словно через какую-то призму. Сначала мужчина и не понял смысл слов Кристины, продолжая ехать по довольной пустой дороге в очередном закоулке по пути домой, однако она чуть громче повторила, привлекая его внимание. — Пожалуйста, мне, кажется плохо… Совсем…
На секунду Михаил повернулся к Ефремовой, замечая её приложенные к груди ладони и слегка подрагивающие пальцы. Это встревожило. Совсем не характерно для неё. Может быть, перенервничала? Или мутит? Или… В голове завертелось множество предположений, однако, несмотря на них, твёрдость реакции не прошла. Мужчина аккуратно отъехал с дороги, чтобы не мешать никому из других возможных водителей, и плавно затормозил, чтобы не встревожить брюнетку.
Рука уже привычно и почти на автомате потянулась к бардачку, чтобы достать бутылочку уже теплой воды для Кристины и хотя бы так её помочь, однако она сама лишь неожиданно отстегнула ремень безопасности и даже не открыла дверь, устало выдыхая. Кажется, ещё минуту соображала, а потом вдруг неожиданно накрыла его протянутую руку своей. Мафиози вскинул брови, прищурился, собираясь сказать хоть что-то, но девушка только покачала головой.
Ей сейчас совсем не была нужна вода. Нужно было другое. Близкое и родное.
Здесь и сейчас.
Как она умудрилась сделать это, Кристина не знала. Только в несколько секунд с грацией гордой лани оказалась на коленях своего мужчины. Только её мужчины. Осторожно зарылась пальцами в жёсткие волосы, и одним касанием прижалась к губам. Влажно, резко, совсем без дурацкой нежности, потому что так до безумия хотелось почувствовать, что он здесь. Он, чёрт возьми рядом. И не оставил её в том злосчастном аэропорту одну.
Его ладони в один миг опустились на её бёдра, и она задержала дыхание, привычно выгибаясь назад. Такие горячие касания так подходившие к этому моменту. Не думая, девушка в один момент обвила ругами шею Михаила, не переставая жадно терзать его губы. Сейчас было плевать на всё. От слова совсем… Просто всё разом потеряло смысл.
Остались только жаркие поцелуи и ласки двух израненных людей. Сумасшествие одно на двоих. Никто из них не помнил, как расстегнулся замочек на её платье. Никто не помнил, как в один момент оно чёрной тряпкой скатилось с её тонких плеч. Мужчина, кажется, и вовсе очнулся в только в тот момент, когда жадно окидывал взглядом её тело, по которому безумно скучал. Скучал весь этот бессмысленный и бесконечный день.
Поддался вперёд и сдался. Сдался на милость победительнице. Пусть делает, что хочет, хоть всё его тело скручивает в тонкие жгуты, только бы смотрела с такой же нежностью и лаской, как сейчас. Только бы больше не плакала. Только бы просто была… Волна страсти отплыла от него, уступая место чему-то другому, совсем глупому и непонятному.
Он ещё раз посмотрел на неё, обхватил талию своей рукой, чтобы крепче прижать к собственному телу, чтобы дать и ей почувствовать, как сильно бьётся о рёбра его собственное сердце, встревоженное этой глупой девчонкой, словно околдовавшей мафиози с самой первой их встречи. Если бы только тогда мужчина забрал её, как и хотел, скольких бед брюнетка смогла бы избежать, однако разве могло ему тогда прийти в голову, что её отец такое… чудовище?
— Я уже не смогу тебя больше отпустить, зеленоглазка…
Прижался своим лбом к её лбу, наслаждаясь тем, как в наслаждении Кристина прикрыла глаза, льня к нему всё сильнее. А потом его прохладные губы вдруг ласково коснулись её плеч, заставляя мурашки мгновенно пробежаться по девичьей коже. Она в удивлении распахнула свои зелёные глаза, так невыносимо сильно, что казалось, что ещё немного и он сам растворить в её взгляде. Но этого было не нужно, сейчас мафиози так банально хотелось залюбить эту малышку, а не просто трахнуть в машине, как очередную пассию.
Потому что… Потому что, чёрт возьми, Кристина верила ему. Каждой клеточкой своего тела. Это читалось во взгляде, в этих робких прикосновениях и её решении. Не ушла. Осталась. Доверяет. Слепо верит ему, и, кажется, предать это доверии, искрящееся в её глазах, просто…
— Не отпускай меня больше. Никогда. Никуда, слышишь?
Смотрит преданно, будто в самый тёмный уголок души заглядывает. И голову его своими ладонями обхватывает, прижимая к собственной груди, пальчиками нежно в волосы зарывается и совсем забывает обо всём. Только чувствует…
Чувствует, как его горячие ладони скользят по её обнажённому телу. Чувствует, как его дыхание щекочет нежную кожу. Чувствует, как его губы касаются девичьей груди через ткань кружевного лифчика, который чуть позже стягивается им вниз, оставляя её такой беззащитной перед его взглядом.
Он снова прижимает её к себе, словно издевается. Так мягко ласкает, что хочется закатить глаза. Так старается быть осторожным, словно она не та шлюха, которую мог снять любой желающий за пару купюр, имея в любой позе. Он просто, словно бы… Словно бы показывает, что значит пресловутое «заниматься любовью».