— Такая уж у меня работа.
— Работа! — В ее голосе зазвучало презрение. — Прямо как вижу вас всех — как вы бегаете на своих здоровых ногах и работаете!
Что я мог на это ответить?
— Иначе нам не выжить, — сказал я. — Но я стараюсь.
И вдруг на ее лице появилось какое-то странное выражение. «У меня есть тайна, — казалось, думала она, — и я хочу, чтобы ты ее выведал».
— Может, у меня тоже будет работа.
— Может быть, — сказал я.
И попытался придумать, чем бы она могла заняться.
— Музыка не умолкает, — сказала она. Я неправильно понял.
— Ты мало на чем сможешь играть. Так уж получилось.
Немножко реализма не помешает.
— Не говори глупостей.
— О'кей. Больше не буду.
— Я говорю, что на моей работе всегда звучит музыка.
— А что это за работа?
— Тебе и вправду хочется знать? — произнесла она, таинственно возведя глаза к потолку, а потом отвернувшись к окну.
Я представил себе, что она — обычная пятнадцатилетняя девчонка. Тогда я расценил бы такое поведение, как заигрывание. Но тут крылось нечто другое. Что-то отчаянное. Она права. Я действительно хотел знать. Я сделал весьма логичное предположение, соединив два секрета, которые она побуждала у нее выманить.
— Какую работу предлагает тебе Ананса?
Она испуганно взглянула на меня.
— Так значит, это правда.
— Что правда?
— Все так страшно. Я стараюсь убедить себя, что это — всего лишь сон. Но это не сон, верно?
— Что не сон — Ананса?
— Ты думаешь, она такая же, как и все остальные мои друзья, да? Но они не приходят ко мне во сне, во всяком случае, не так. Ананса…
— Что Ананса?
— Она для меня поет. Когда я сплю.
Мои поднаторевшие в психологии мозги быстро сложили два и два.
— Разумеется, — сказал я.
— Она — в космосе, и она для меня поет. Ты не представляешь, какие песни.
И тут я вспомнил кое-что и вытащил кассету, которую для нее купил.
— Спасибо, — сказала она.
— Пожалуйста. Хочешь послушать?
Она кивнула. Я вставил кассету в магнитофон. «Весна в Аппалачах». Она кивала головой в такт музыке. Я представил, как она танцует. Она хорошо чувствовала музыку.
Но спустя несколько минут она замерла и заплакала.
— Это совсем другое, — сказала она.
— Ты уже слышала эту песню раньше?
— Выключи. Выключи, говорю.
Я выключил магнитофон.
— Извини. Мне казалось, тебе понравится.
— Вина, ничего, кроме вины, — сказала она. — Ты все время чувствуешь себя виноватым, так ведь?
— Почти всегда, — легко согласился я. Психологическим жаргоном злоупотребляли многие мои пациенты. Так же, как языком мыльных опер.
— Извини, — сказала Элен. — Просто это не та музыка. Совсем не та. Вот я послушала, и все остальное по сравнению с ней кажется таким темным. Как будто идет дождь, все серое, мрачное и тяжелое, словно композитор пытается разглядеть далекие холмы, но дождь ему мешает. Но несколько минут мне казалось, что у него получится.
— Такая же музыка у Анансы?
Она кивнула.
— Я знаю, ты мне не веришь. Но во сне я ее слышу. Она говорит, что только во сне и может со мной общаться. И она не разговаривает, только поет. Она там, далеко, в своем космическом корабле. Поет. А я по ночам ее слышу.
— Почему именно ты?
— Ты хочешь спросить, почему ее слышу только я? — Она рассмеялась. — Потому что я такая, какая есть. Ты ведь сам говоришь — из-за того, что я не могу бегать, я живу воображением. Она говорит, что связующие нити между разумами очень тонкие, и их трудно не упустить. Но мою нить она не упускает, потому что я живу исключительно сознанием. Она держит мою нить. Теперь, когда я засыпаю, я вообще не могу от нее отделаться.
— Отделаться? Мне казалось, она тебе нравится.
— Не знаю, что мне нравится. Мне нравится. Нравится музыка. Но Анансе нужна я. Она хочет, чтобы я была с ней. Она хочет дать мне работу.
— А как она поет?
При слове «работа» она задрожала и как-то замкнулась в себе. Чтобы поддержать затухающий разговор, я попытался коснуться темы, которой она недавно интересовалась.
— Это ни на что не похоже. Она там, в космосе, все вокруг черным-черно, и слышен только гул двигателей, похожий на шум дождя, а она собирает космическую пыль и прядет свои песни. Она простирает в пространство свои пальцы или уши, я не знаю. Не могу понять. Так она собирает пыль и плетет свои песни, превращая пыль в музыку, которую я слышу. Это очень сильная музыка. Ананса говорит, что именно благодаря песням она может передвигаться в межзвездном пространстве.