***
В армии неудержимо влечёт к семье, близким и друзьям. Письма для солдата – дело святое. Они действуют, как лучшая моральная разгрузка, лекарство. Поднимают настроение, питают веру.
За четыре года учёбы в училище, Иван, до глубины души, прочувствовал силу писем. Война открыла и другую истину. Страшную и жестокую, что любое послание может быть последним.
После завершения марш-броска на территорию противника и возвращения в часть, лейтенант Краснов, первым делом, направился за письмами.
Усатый старшина вручил ему сразу несколько конвертов. Иван торопливо перебрал их. На одном из них увидел фамилию Лены и не поверил своим глазам! Радости не было предела! Он выскочил на свет, вскрыл конверт и начал жадно читать…
***
После сельхозработ, в начале октября, начался учебный год. Студенты собрались в аудитории на лекцию, но началась она с того, что преподаватель попросил Артюхову Лену выйти к человеку, который ожидал её в фойе.
Им оказался Иван Иванович. Он рассказал девушке про лейтенанта, который разыскивал её июньским вечером и вот уже три месяца ждёт весточки от неё. Вручил ей телеграмму, в которой Ваня просил её сообщить время и номер телефона, куда бы он мог позвонить.
Домашнего телефона у Лены не было.
Иван Иванович снова пришёл на помощь и предложил свой служебный аппарат.
***
Краснов не шёл, а летел на коммутатор.
Он поднял трубку и услышал голос Лены. От волнения сердце отозвалось в голове гулкими ударами. Полыхнула мысль, что нужно успеть сказать главное (вдруг оборвётся связь!) и с ходу выпалил, что любит её и просит быть его женой.
Согласна ли она?
На том конце провода затихло. После небольшой паузы он услышал ясное и внятное: «Да!»
***
В феврале Красновы зарегистрировали брак. В июне Лена защитила диплом и приехала к мужу. Через год у них родился сын – Александр, через три года – дочь – Мария.
Красновы пережили многое. Ранение Вани. Вывод Советских войск из Афганистана. Развал СССР. Разруху 90 -х годов. Переезды, лишения, взлёты и падения. Но ни разу Лена не пожалела о своём решении связать судьбу с пограничником Иваном Красновым.
Золотые слова
Моё детство прошло в сибирском селе Верх-Уба, в Рудном Алтае. В те времена был у меня друг – Серёжка Колтунов. Родители его трудились на ферме. В жару и стужу, каждый день рано утром, на совхозном грузовике они уезжали на работу и возвращались поздно вечером.
Серёжка был на год моложе меня, шестилетней, но по прыткости и ловкости мог дать фору. Мальца закалили суровые условия жизни и вынужденная самостоятельность. Непоседа и шалун, он доставлял немало хлопот своей сестре – Гале. Она уже ходила в третий класс, присматривала за братом и имела множество обязанностей по дому: отгоняла скотину в стадо, кормила кур, полола и поливала огород.
Я побаивалась её. Не по возрасту серьёзная и хозяйственная, Галя пользовалась уважением у взрослых. Моя бабушка обращалась к ней, не иначе как «Галина Ивановна».
***
После ливней по нашей улице разливалась гигантская лужа и, как магнит, притягивала к себе домашних птиц и свиней. Для детей служила местом для игр: в холодную пору замерзала и превращалась в каток, а весной по ней пускали кораблики. Летом от лужи не оставалось и следа – её засыпали гравием. Он благополучно просаживался в толстый слой чернозёма, дожди вымывали ложбину, и к осени водостой на нашей улице возвращал свои прежние границы.
Лужа приносила массу неудобств взрослым. Миновать её, не увязнув по колено в грязи, можно было только вдоль забора, где было выше и суше. Без сапог никак не обойтись!
***
…Зима сдавала свои права. Снег просел и почернел. В новом пальто и сапожках, я вышла со двора.
Лужа, покрытая льдом, искрилась на солнце. Босоногий Серёжка, в старой отцовской фуфайке до пят, катался по льду на картонке. От холода его ноги покраснели, как у гуся. Пока ехал, он прятал их под фуфайку. В конце дистанции соскакивал, отбегал на несколько шагов для разбега, разворачивался, прыгал на картонку и скользил на ней по луже! Его лицо светилось от счастья, глаза сияли!
– Где твои башмаки? – прокричала я.
– Галка спрятала, а сама за хлебом ушла! Велела дома сидеть! – ответил Серёжка, не останавливаясь, ни на минуту.
– Почему тогда, ты на улице? Попадёт ведь от родителей, если она пожалуется! – воскликнула я.