Декан был известен как большой поклонник этого королевского цветка, его цветы на местной ярмарке удивляли весь город. Прогулка продолжалась, и вскоре полусознательно, словно пытаясь укрыться от жестокого мира, Герберт взял ее под руку. Белла вспыхнула, но не отважилась отстраниться — ей странным образом льстила его уверенность. Она очень осторожно задавала ему вопросы, и он удивительно просто рассказывал, как долго его родители бились за то, чтобы дать ему образование, лучшее, чем у людей его круга.
— Тем не менее, — произнес он, — все не так плохо, как я думал. Работа в банке дает мне массу времени, и у меня остаются мои книги и надежды.
— Какие же?
— Иногда я пишу стихи, — ответил он, покраснев от смущения. — Я полагаю, это нелепо, но дает ощущение невероятного счастья. И кто знает? Может, когда-нибудь я создам что-то, чему не дадут умереть в забвении…
Позже, когда Белла отдыхала на ступеньках, а Герберт стоял рядом, он поднял на нее взгляд и, поколебавшись, произнес:
— Я хочу вам кое-что сказать, мисс Лэнгтон. Но я очень боюсь… Вы ведь не бросите меня теперь, правда? Теперь, когда я нашел друга, я не могу позволить себе потерять его. Вы не знаете, как для меня важно, когда есть человек, с которым можно поговорить, человек, который добр ко мне. Я часто чувствую себя ужасно одиноким. А вы внесли такое разнообразие в мою жизнь! За последнюю неделю все как будто изменилось.
Она серьезно посмотрела на него. Неужели он не понимал, что тоже изменил ее жизнь? Она не могла сказать, какие чувства поднимались в ее груди, когда эти прекрасные голубые глаза так умоляли ее о том, что она с готовностью хотела ему дать.
— Мой отец собирается в Линэм в среду, — произнесла она наконец. — Когда закончите работу, придете ко мне на чай в наш сад?
Она почувствовала, что ей воздалось сторицей, увидев счастье в его глазах.
— Я больше ни о чем не смогу думать до тех пор.
Мисс Лэнгтон поняла, что постоянное беспокойство, как ни удивительно, покинуло ее. Жизнь больше не казалась однообразной, а запестрела новыми волшебными красками, ей все стало интересно, дневная рутина превратилась скорее в удовольствие, чем в обязанность. Она повторяла себе все восхитительные и непоследовательные высказывания нового знакомого, приходя к выводу, что их беседа приятным образом отличалась от церковных дебатов, к которым она привыкла. В капитуле культивировался утонченный вкус, а вторая жена архидиакона написала роман, который обернулся бы страшным позором, если бы не ее особое положение и явные высокоморальные цели. Младшие каноники с энтузиазмом говорили о Королевской академии. Но Герберт рассуждал о книгах и картинах так, словно искусство — это живое существо, необходимое ему как хлеб и вода. А Белла, чувствовала, что ее эстетические взгляды, которые ей привили в качестве элемента хорошего воспитания, были слишком общи и банальны, и она с величайшим интересом слушала его пылкие излияния.
В среду она казалась почти красивой, когда в летнем муслиновом платье и большой шляпе вышла в сад, где под зеленым деревом уже лежали чайные принадлежности. Мисс Ли могла бы саркастически улыбнуться, заметив, с каким старанием дочь декана расставила мебель, чтобы занять наиболее выигрышное положение. Уединенность, спокойная красота сада подчеркивали ребячество Герберта, а его приятный смех, звеня, проникал в самое сердце Беллы. Глядя, как удлиняются тени, они говорили об Италии и Греции, о поэтах и цветах, и наконец, устав от серьезности, они принялись с легким сердцем нести сущую чепуху.
— Знаешь, я больше не могу называть тебя мистером Филдом, — заявила Белла улыбаясь. — Я должна называть тебя Гербертом.
— Если так, то я буду называть тебя Белла.
— Не уверена, что для тебя это обязательно. Понимаешь, я ведь уже почти как древнее ископаемое, так что для меня вполне естественно обращаться к тебе по имени.
— Зато я не могу позволить, чтобы у тебя было передо мной хоть какое-то преимущество. Мы должны оставаться друзьями на равных правах, и меня абсолютно не волнует, что ты старше меня. К тому же в мыслях я всегда называю тебя Беллой.
Она снова улыбнулась, бросив на него нежный взгляд:
— Что ж, полагаю, я должна согласиться.
— Конечно.
Он вдруг схватил обе ее руки и, прежде чем она догадалась, что он собирается сделать, расцеловал их.
— Не делай глупостей! — воскликнула Белла, поспешно вырвав руки, и покраснела до корней волос.
Увидев, как она смутилась, он по-мальчишески расхохотался: