— Да, на некоторое время. Оставайтесь дома, но не забрасывайте свою работу совсем. Вы хорошая мать, миссис Грей.
Уходя, Салли думала о том, как этот день отличается от того мартовского дня, когда она покидала кабинет доктора Лайл. Этот врач был человеком, которому все по плечу, как охарактеризовал его Дэн. Поскольку Салли сама были таким человеком, ей нравилось это чувство уверенности. Оно было здоровым и придавало сил. Возвращаясь домой, Салли за рулем всю дорогу подпевала радио.
— Ну, Тина, вот она! — воскликнул Клайв. Из конюшни вывели маленького пони — цвета какао, с кремовыми пятнами. — Вчера только прибыла из Пенсильвании, долгий путь проделала. Ну разве она не красавица? Что скажешь, Тина? Как она тебе? — Он едва мог сдержать свое возбуждение и удовольствие, хвастаясь таким великолепным подарком.
Глаза девочки округлились до невозможности, сравнявшись по размеру, подумала Салли, с глазами пони.
— Может, ты думала, что я забыл о своем обещании? — спросил Клайв, не дождавшись ответа. — Да? Ты так думала?
Все еще держа Клайва за руку, Тина помотала головой.
— Нет, конечно, не думала. Ты знала, что я не забыл. Но мне нужно было найти для тебя подходящего пони. Идем, возьми сахара и кусочек яблока, чтобы покормить ее. Тогда она поймет, что принадлежит тебе. Идем же, Тина.
— Давай, — подбодрил ее Дэн. — Ты же много раз ездила на пони раньше. Посмотри, какая она милая! Вот, возьми яблоко и поднеси к ее губам, — проинструктировал Дэн, беря Тину за руку. — Смотри на меня. Попробуй, какой у нее мягкий нос.
— Он влажный.
— Правильно. Так и должно быть.
Маленькая ручка потянулась вперед и отдернулась.
— У нее такой странный язык.
— Шершавый. Такой вот у нее язык.
Лошадка дотянулась до опущенной руки Тины, ткнулась в нее и внезапно схватила кусок яблока, так быстро и так неожиданно, что Тина даже вскрикнула от удовольствия:
— Смотрите, что она делает! Я ей понравилась. Она хочет, чтобы я ее покормила.
На мгновение сердце Салли дрогнуло. Знакомая, настоящая Тина вернулась — ушел этот постоянный вызов всем и вся, — Тина, быстро загорающаяся энтузиазмом, живая, смелая. И по взгляду Дэна Салли поняла, что и он тоже это увидел.
— Конечно, ты ей нравишься! Она тебя полюбит. Посадить тебя? Она оседлана, — сказал Дэн.
Клайв был доволен до крайности.
— Я купил Тине шлем, надежный, крепкий шлем. Я бы купил полный костюм — бриджи и куртку, но не знал размера, так что этим уже займешься ты, Салли. Ну что, детка, прокатишься? Мили две по дорожке — туда и обратно?
— Хочу поехать, хочу поехать! — закричала Тина.
— Хорошо, — согласился Дэн. — Мы будем тебя ждать.
Они с Салли сели на скамейку недалеко от конюшни, дожидаясь, пока появится Клайв верхом на великолепной черной кобыле. Когда он уже не мог их слышать, Дэн пробормотал:
— Вот где он роскошествует. За эту лошадь он заплатил пятнадцать тысяч.
Стараясь не волноваться, Салли и Дэн смотрели, как медленно удаляются лошадь и пони. Клайв сидел в седле прямо и непринужденно, в безупречных сапогах и костюме для верховой езды; Тина в фиолетовом свитере и новом шлеме сидела так же прямо. Когда они исчезли за поворотом, Дэн повернулся к Салли:
— Не волнуйся, он сделает из нее отличную наездницу. Она по-настоящему обрадовалась, правда? Может, в этом все и дело. Ты ожидала, что ей так понравится пони? Я думал, что придется ее уговаривать. По-моему, в душе она смелая девочка. Как ее мать, — добавил он, обнимая Салли.
Внезапно Дэн поднял глаза к небу.
— Смотри, краснохвостые ястребы. Теперь их часто можно будет видеть до октября, они прилетели на места гнездований. О, Салли, ты можешь представить, что все это вырубят, чтобы проложить дороги? Мне тошно думать об улицах и торговых центрах на месте этого леса…
Дэн уже несколько недель не вспоминал об этом проекте, поэтому она поняла, насколько глубоко его беспокойство. Он всегда скрывал свои эмоции. Салли очень хорошо это знала. И, как начинающий психолог-любитель, знала также, что таким образом он отрицает существование проблемы.
— Йен что-нибудь говорил после дня рождения Оливера? — спросила она.
— Нет… и я тоже. Мы слишком друг друга ценим, чтобы сделаться врагами, так что оба избегаем этой темы. Откладываем до последнего. Но когда закончится предварительная работа с документами и настанет время подписаться под ними или отказаться поставить подпись, тогда нам придется поговорить. И разговор этот будет не из приятных, — мрачно заключил он. — Я совсем его не жажду, Салли.