— Значит, она в основном останавливалась в «Боярышнике», когда приезжала?
Она хотела бы спасти Аманду от допроса с пристрастием, который станет следствием этого разговора, но спасительная ложь на самом деле не спасет, потому что Йен или Клайв сообщат факты.
— Нет, — сказала Салли, — она вообще с тринадцати лет никогда не была в Скифии.
— Занятно, вам не кажется? После стольких лет вдруг появиться у ваших дверей!..
— Я, право, не знаю.
— Она должна была назвать какую-то причину. Она ничего вам не сказала?
— Ей хотелось повидать детей. Она привезла рождественские подарки.
— Еще одна странность. — Прищуренные глаза Хьюбера, казалось, бросали Салли вызов. — Никогда за столько лет не приезжала и вдруг летит через всю страну с рождественскими подарками. И не называет другой причины. Вы так не считаете, миссис Грей?
— Не знаю. Вам придется спросить у нее.
— Ваша служанка сказала, что мисс Грей остановилась в городе.
— Да, в «Королевском отеле».
— Спасибо. Ну а после того как она уехала… вы не помните, во сколько это было?
— Около пяти часов. Обычно в это время мои дети ужинают, может, немного позже.
— Значит, вы покормили детей. А что вы делали потом?
— Искупала их. Потом поехала в кино.
— Неподходящая погода для поездок, вам не кажется?
— Когда я уезжала, метель еще не началась. Во всяком случае, я к ней привычна.
— И до торгового центра не так далеко, если вы ездили туда.
— Да, смотрела «Дочь Джуди».
— Вам понравилось? Что скажете о концовке?
Слава Богу, она прочла обозрение!
— Я была поражена. Никак не ожидала, что он вернется с войны.
— Длинная картина, закончилась после одиннадцати.
Слава Богу, что она заметила время.
— В десять тридцать, если верить часам в аптеке.
Естественно, они проверят ее рассказ в аптеке; проверят Аманду, узнают, когда она вернула взятый напрокат автомобиль, и наверняка спросят о содержании разговора с Салли Грей. Аманда явно не дура, но и детективы далеко не дураки, поэтому остается только надеяться, чтобы случайно оброненное Амандой слово не посеяло некое семя в благодатной почве их ума.
После ухода детективов Салли захотелось побыть одной. Во время грозы собака прячется в чулане, и Салли пошла на кухню сказать няне, что чувствует себя неважно из-за простуды.
— Хочу запереться и полежать, — сказала она. — Вы займете пока детей?
— Вы должны беречь себя, миссис Грей. Вы плохо выглядите, и неудивительно. Какое чудовищное событие! Наверное, к нему вломился какой-то сумасшедший. Сколько их свободно разгуливает в наши дни. — И няня покачала головой, осуждая состояние нынешнего мира.
Из окна своей комнаты Салли уставилась на белое пространство. Ровное покрывало снега, никаких следов, даже заяц не пробегал. День наполнился острой тоской. Салли задернула шторы и легла.
Через несколько часов Дэн будет дома, и она попыталась представить, как она скажет ему, что случилось. «Я убила дядю Оливера».
Потом она вдруг вспомнила доктора Лайл, чьи неприятные манеры школьной директрисы так ее оскорбили. Теперь Салли понимала: врач всего лишь хотела донести до нее чрезвычайное сообщение и была разочарована упрямством, с которым Салли его отталкивала. «Я должна перед ней извиниться, — подумала Салли, — и я это сделаю».
Через какое-то время шум снегоочистительных машин, поднимающихся в гору, вырвал ее из тревожного сна. Это был знак жизни, которому нельзя было не порадоваться. Но он означал также, что жизнь возвращается в обычную колею, вырваться из которой нельзя. Похороны, вопросы, снова полиция… все это последствия бури.
Естественным побуждением Салли было броситься в объятия Дэна за утешением, однако утешать пришлось его. В своей скорби он ополчился на весь мир.
— Как мы терпим, чтобы такие выродки ходили по земле? Оборвать жизнь такого человека, который столько давал другим и сколько еще дал бы!.. Почему, почему? Я бы своими руками задушил того, кто это сделал… заставил бы его страдать, как страдал Оливер.
— Оливер не страдал, — едва смогла выговорить Салли.
— Ты не можешь знать.
— Пули… я думала, что пуля убивает быстро.
— Не надо, Салли. Я знаю, что ты хочешь утешить, но, прошу тебя, не надо.
Она попыталась встать на его место: этот человек был ему все равно что отцом… И чем дольше она размышляла, тем более невозможным представлялось ей открыть ему правду. И Салли вдруг сделалось холодно и одиноко.
Немного погодя Дэн взял себя в руки и начал рассуждать вслух: