— Ну-ка перечисли.
— Во-первых, она уже две недели не играет в молчанку. Во-вторых, не так привязана к этой ужасной карусели. А сегодня утром ты сам видел, как она играла в мячик с Сюзанной.
— Зато какой концерт она закатила вчера!
— Улучшение наступает постепенно, Дэн.
Во время их последней встречи доктор Лайл сказала, что не надо разговаривать с Тиной на больную тему. Если ребенок сам упомянет об этом, нужно просто сказать, что плохой человек ушел и она больше никогда его не увидит. Иногда Салли надеялась, что ее проблема разрешится, если Тина сама расскажет Дэну, что произошло. Но Тина об этом не говорила, и может, к лучшему, потому что, услышав такое от ребенка, Дэн точно не поверил бы.
Когда Салли с Дэном вошли в кабинет Клайва, тот полулежал в кресле, ноги его были укрыты клетчатым пледом.
— Этот плед связала Хэппи, — объявила Роксанна. — Она и меня учит вязать, я начала покрывало для гостиной, лимонно-желтое.
Она казалась такой терпеливой с этой своей работой на коленях. Салли вспомнила ее при их первой встрече и свое первое о ней впечатление. Да, она изменилась… и изменения эти поразительны.
Сев полукругом перед больным, они разговаривали на нейтральные темы, избегая любых будоражащих новостей, однако в конце концов Дэн нашел возможным упомянуть о том, что Аманда отозвала свой иск. Он не умел долго на кого-нибудь сердиться, и Салли была несказанно рада, когда Дэн поговорил с сестрой по телефону и спокойно и сердечно поблагодарил ее.
— Хотя я никогда не прощу ей немыслимые обвинения в адрес Оливера, — сказал он тогда Салли, — но этот ее поступок очень достойный.
— А что с ее голосом по поводу продажи леса? — захотел узнать Клайв.
— Она отдает его нам. Ей все равно, что с ним будет.
— А тебе, Дэн?
— Я же говорил — я дал Йену карт-бланш. Пусть хоть этот вопрос не вызовет семейных баталий.
Клайв выпрямился в своем кресле.
— Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал, Дэн, — с чувством произнес он. — Я хочу, чтобы ты проголосовал против продажи.
«Господи, помоги нам, — подумала Салли, услышав глубокий вздох Дэна, — опять все сначала».
— Я бы не хотел этого делать, Клайв, — спокойно проговорил Дэн. — Когда я уступил Йену, я сделал это сознательно. Данный вопрос разрушал нашу фирму, а это неразумно.
— Если ты встанешь на мою сторону, мы выиграем. Если Аманда готова присоединиться к большинству, Йен не сможет победить нас в суде.
— Может — да, а может — нет. Дело не только в фирме, нельзя разбивать семью.
— Но ведь ты же не хочешь, чтобы здесь появились толпы инвесторов со своими бульдозерами, — настаивал Клайв.
— Совершенно верно, но я не хочу брать назад свое слово. Ты же прекрасно знаешь, что мы с Йеном несколько недель не разговаривали. Только смерть твоего отца снова сблизила нас. Так что я не хочу этого делать, Клайв.
Теперь Клайв принялся умолять его:
— Я никогда ни о чем тебя не просил, не так ли, Дэн?
— Нет.
«Как и Дэн тебя», — подумала в защиту мужа Салли.
— Но тогда, если ты в принципе со мной согласен, почему ты потакаешь Йену? Настало время, чтобы мой брат узнал, что он не может получать все, что попадает в поле его зрения, что он не может заграбастать все поправившиеся ему чужие вещи. Время настало! — Клайв умолк и откинулся на спинку кресла, но, оказывается, еще не закончил. — Алчность! — воскликнул он. — Алчность! Вот в чем все дело.
— Все дело в двадцати восьми миллионах долларов, вот в чем, — сухо напомнил Дэн.
— Да пусть он сгорит в аду с этими двадцатью восемью миллионами!
Этот взрыв ошеломил всех. Роксанна отложила вязанье в сторону, и желтый клубок шерсти скатился на пол, где его тут же схватил щенок. Пораженная и озадаченная нетипичным для Клайва поведением, Салли рассматривала висевшую на противоположной стене картину с изображением двух жеребят.
Дэн спокойно произнес:
— Я удивлен твоей заинтересованностью в сохранении дикой природы. Мне всегда казалось, что для тебя не имеет значения — несколькими квадратными милями леса больше, несколькими меньше. Ты всегда так говорил.
— Да, правда, но это не для меня, это ради отца. — Клайв снова выпрямился, на глазах его заблестели слезы. — Ради отца. Лес был его любовью на протяжении всей его жизни. Мы ходили с ним на прогулки, и отец называл мне каждое дерево, каждую птицу. Мне это было не очень интересно, но я понимал, что значит для него лес. «Держись за него, — говорил он мне. — Сохрани его целым для следующих поколений. Обещай мне это». — По щекам Клайва скатились две слезы. — Прошу тебя, Дэн, сделай это для меня.