Выбрать главу

– Зачем же они мне? – храбро спросил Алексей Палыч и даже пожал плечами.

– Я уж не знаю – зачем, – сказал Анна Максимовна. – Помню, тебе для каких-то опытов клейстер понадобился, унес ты тогда из дома пакет с мукой.

– Клейстер – другое дело. Но какие же могут быть опыты с яблочным соком?

– А может быть, тебе банки понадобились...

– Зачем же мне банки? Разве дома мало пустых банок?

Надо сказать, что врать Алексей Палыч был не мастер. И тактика его только потому позволяла уклоняться от истины, что Анна Максимовна была неопытным следователем.

Опытный следователь ставит вопрос прямо: "да" или "нет", "ты" или "не ты"? Тут-то преступник и выдает себя замешательством или каким-нибудь вилянием. Но Анна Максимовна не была специалистом по допросам.

– Это верно, – сказала она, – банок дома полно. А рисовой смеси ты тоже не брал?

– Зачем мне рисовая смесь? – гнул свое Алексей Палыч.

– Папа, тебя же никто не обвиняет. Ты просто скажи: "Не я", вмешалась настырная Татьяна.

– Зачем мне две пачки "Малыша"? – уже по инерции забежал вперед Алексей Палыч.

Татьяна как-то странно взглянула на отца.

Алексей Палыч подумал, что Татьяниного допроса он может не выдержать. И тут заревел Андрюша...

Внук заревел настолько кстати, что Алексей Палыч мысленно поклялся купить ему велосипед этим же летом.

Женщины бросились к ребенку.

Алексей Палыч смылся. Он исчез из комнаты беззвучно и быстро, как исчезает изображение на экране выключенного телевизора...

Вот о чем узнал Борис Куликов в ясный весенний день в пустом весеннем лесу.

– Ну и что страшного? Вы же не признались, – сказал Борис. – Меня тоже спрашивали насчет одеяла, я говорю: не брал, и все.

– Кстати, как у тебя обошлось?

– Так и обошлось: сколько раз спрашивали, столько я и отказывался.

– Нет, Боря, – сказал Алексей Палыч, – все это очень неприятно... вранье и прочее...

– Чего тут неприятного?! – изумился Борис. – Мы же врем честно.

– Кто "мы"? – озадаченно спросил Алексей Палыч.

– Да мы с вами.

– Да... – сказал Алексей Палыч. – Ну, не то чтобы врем... Я, кстати, не сказал ни одного слова неправды, хотя и не совсем понимаю, как можно врать честно.

– Это когда не для себя, – сообщил Борис. – Не для своей выгоды.

– Да, уж выгоды тут, прямо скажем, никакой.

– Алексей Палыч, а если мы его куда-нибудь отдадим? Ведь не обязательно про него правду рассказывать. Тогда его не отзовут.

– Если не рассказывать – не поверят, – вздохнул Алексей Палыч. Если рассказать – и не поверят и отзовут. Зачем тогда рассказывать? Положение у нас с тобой, Боря, безвыходное. Там тоже, кажется, не дураки.

У обомшелого камня, лежащего на краю поляны, вдруг обозначилось нечто вроде головы.

Затем голова спряталась, на ее месте появилась кепка на палке, а голова вынырнула правее.

– Серый! – крикнул Борис. – Чтобы через пять минут дома был!

Голова снова скрылась, и тут же из-за камня высунулось дуло автомата.

Замелькали вспышки очередей, послышался треск.

– Купили дурачку автомат на батарейках, – сообщил Борис, – теперь он совсем с ума сошел. Надо будет выбросить батарейки.

– Пойдем. Инспектор, наверное, уже ушел. Что-то, Боря, у меня сегодня сердце покалывает. Ты, Боря, знаешь, где у тебя сердце?

– Еще не проходили, – сказал Борис.

Ученик и учитель направились к выходу из леса.

Оборачиваясь, они видели, как мелькала позади них маленькая фигурка, двигаясь короткими перебежками от дерева к дереву.

День 1-й

Так все это началось

Итак, только двое знали пока о том, что случилось в Кулеминске.

Событие это было мирового значения, хотя в то же время таким не являлось, потому что мир о нем еще ничего не знал. Все зависело от того, как поведут себя люди, которые с ним впервые столкнулись.

Возможно, некоторые подумают, что Алексей Палыч и Боря Куликов поступили неправильно. Может, оно и правильно, что неправильно. Но только, может, оно и неправильно, что неправильно? Давайте начнем с начала.

Если начинать с начала, то нужно сказать, что Боря Куликов с глубокого детства был в душе конструктором. С малых лет он интересовался механизмами, в особенности теми, которые движутся.

В шестилетнем возрасте он с помощью отвертки и ножниц за час сумел разобрать на части мамину электрическую швейную машину. Машина оказалась довольно простой; деталей удалось из нее выковырять не так уж и много, но ни папа, ни мастерская ремонта сложить из этих деталей машину не смогли.

В том же году маленький Боря заинтересовался пылесосом. На этот раз он сам собрал его после разборки и сам проверил. Пылесос заработал: с одного конца он засасывал пыль, а с другого выплевывал различные винтики и гаечки, пока они не кончились; тогда пылесос работать перестал.

Немного повзрослев, Боря совершенно самостоятельно открыл принцип, который у изобретателей называется "А что будет, если?.." Принцип этот применяется вполне серьезными и вполне взрослыми людьми. Изобретатель рассуждает примерно так: "А что будет, если... в медный кофейник вылить стакан кефира, добавить полстакана керосина, опустить сто граммов мороженого, положить старый будильник, выжать половинку лимона, бросить дохлую муху, тщательно размешать, накрыть вчерашней газетой и облучить рентгеновскими лучами? Разумеется, – думает изобретатель, – скорее всего ничего не получится. Но до меня этого никто не делал, и чем черт не шутит..."