— Сегодня я отвезу тебя в город. Там ты поживешь с одним человеком всего десять дней. Он хороший человек. Он сведет тебя в музей, в кино, вы сходите в детский парк, покатаетесь на каруселях.
— А Боря?
— Боря пока останется здесь. У него сейчас, понимаешь, некоторые трудности… Но я уверен, что вы еще встретитесь.
— А я уверен, что нет, — сказал Феликс. — Боря, я тебе очень надоел?
— Вчера я на тебя здорово разозлился, — ответил Борис. — А сегодня встал — вроде ничего. Если бы ты не полез в речку, жили бы себе спокойно.
— Разве в лагере ты жил спокойно?
— Не очень, — признался Борис. — Но терпеть можно.
— И ты согласился бы терпеть еще?
— Ну… если нужно… не бросать же тебя одного.
— Одного… — задумчиво повторил Феликс. — Да, одному, наверное, трудно. Я продержался дольше всех. Наверное, потому, что был не один.
— Я тебя не понимаю, — сказал Алексей Палыч. — Что значит «продержался»?
— Меня отзывают, Алексей Палыч.
— Что значит «отзывают»? Феликс, ты подключился?
— Конечно! — сказал Феликс. — Я подключился, когда вы ушли. Я не хотел подключаться, но это от меня не зависит. Меня хотели отозвать сразу, я еле упросил, чтобы мне разрешили с вами попрощаться.
— А ты не мог попросить, чтобы тебя оставили?
— А зачем? — невесело усмехнулся Феликс. — Чтобы вам опять со мной мучиться? Вам-то от меня нет никакой пользы.
— А это уж не твое дело, — сказал Алексей Палыч. — И не все в нашем мире измеряется пользой.
— Я это знаю, — сказал Феликс. — И у нас знают все, что со мной происходило, но они непонимают, почему вы со мной возились. Алексей Палыч и Боря, вы на меня не очень обижайтесь. Иначе вести я себя не мог. Я был таким, каким вы меня видели, я ничего не делал нарочно. Если я причинял вам неприятности, то это не умышленно.
— Ну, хоть на десять-то дней ты бы мог остаться, — сказал Алексей Палыч. — Я обо всем договорился.
— Не имею права. Они уже меня ждут. Им кажется, что они узнали что-то важное, но без меня им этого не понять.
— Феликс, а вы… они… какие они там? — спросил Борис.
Феликс улыбнулся:
— Не семиногие. Не пучеглазые. Не змееподобные. Не разумные насекомые. Не мыслящие растения. Не такие, каких выдумывают ваши фантасты. Мы очень похожи на вас. Но все остальное у нас сильно отличается. Мы далеко ушли от вас в науке. Но, уйдя вперед, мы кое-что позабыли. Мы утратили какие-то важные свойства разума. Мы даже забыли, как они раньше назывались. Если говорить вашим языком, мы утратили какие-то человеческие качества. Вот мы их и разыскиваем на других планетах. Наша техника нам это позволяет. Единственное, с чем нам еще не удалось справиться, — с пупком. Не получается, пятое солнце его забери!
Уже без улыбки Феликс протянул Алексею Палычу руку.
— Алексей Палыч, я еще раз прошу у вас прощения. Спасибо… Передайте, пожалуйста, мои извинения парикмахеру. Мне кажется, вы очень нам помогли. К сожалению, мы не можем прислать вам подарок, как это принято на Земле. Прислать — не проблема, но вам ничего не подойдет из наших вещей.
— А вот сейчас ты уже говоришь глупости, — сказал Алексей Палыч. — У меня такое впечатление, что ты опять отключился.
— Я бы с удовольствием… — вздохнул Феликс. — Пускай бы меня навсегда отключили. Я бы остался. Но я на работе. Я себе не хозяин, как, например, и ваши космонавты. Да, чуть не забыл. Алексей Палыч, меня просили поблагодарить вас за то, что вы меня отмыли. У нас нет средств, чтобы смыть эту краску.
— Ага, — шутливо заметил Алексей Палыч, — я же говорил, что вы не все знаете. Кое-чему можно и у нас поучиться.
— И еще одна просьба: можно мне оставить костюм?
— Разумеется, не отпускать же тебя голым в такую дорогу.
— Это мгновенно, — сказал Феликс. — Но им зачем-то нужен костюм.
Феликс протянул руку Борису.
— Ты никогда не вернешься? — спросил Борис.
— Нет, дважды не посылают: нужна свежая голова. Будь здоров, старик. Спасибо тебе за все. Ты прекрасно меня воспитывал. Желаю тебе много детей, когда ты вырастешь. Ты замечательно их воспитаешь.
— Ну уж нет, у меня детей не будет! Ни одного! Даже ни половинки! — Борис помолчал и сказал решительно: — А ты, Феликс, оставайся. Вернемся в лагерь… Я согласен — пускай нас обзывают героями. Мы еще успеем к завтраку.
Феликс снова вздохнул.
— Я же говорил: от меня уже ничего не зависит. Возвращайся один. Когда увидишь Тому, передай ей…
И в это мгновение в комнате вспыхнул и погас голубой луч. Феликс исчез.
— Вот и все, — сказал Алексей Палыч. — Он уже дома! Ты знаешь, Боря, мне сейчас кажется, что мне снился долгий-долгий сон. Я даже забыл, с чего все началось.
— Вот с этого началось, — Борис взял в руки катушку. — Вы тогда верно сказали — сгорел наружный виток.
— Ну и что из того, что наружный? При чем тут этот виток. И вообще… радиотелескопы… галактики… Мы-то с тобой тут при чем?
Алексей Палыч взял из рук Бориса катушку, повертел ее в руках, поставил на стол. Они оба смотрели на эту катушку, потом взглянули друг на друга, и одна и та же мысль пришла к ним одновременно.
— Спаяй, — попросил Алексей Палыч.
— А ничего не будет, — сказал Борис.
— А ты спаяй…
Борис воткнул паяльник в розетку, подождал, пока он нагреется, разогнул перегоревший виток, соединил концы и ткнул в них паяльником. Затем обмотал место спайки изоляционной лентой.
— Включить?
Алексей Палыч кивнул.
— А ничего не будет, — повторил Борис и воткнул вилку от катушки в розетку.
И ничего не произошло.
— Выключай, — сказал Алексей Палыч. — Мы с тобой действительно ни при чем. Пойдем. Мне пора на экзамен.
Борис выключил катушку. Алексей Палыч подошел к щитку и выключил общий рубильник.
— Я, Боря, зайду к вам сегодня. Если ты не возражаешь. Мне бы хотелось поговорить с твоими роди…
Тонкий голубой луч возник вдруг в лаборатории на мгновение. Он вспыхнул и исчез.
А рядом со столом, на том месте, где недавно стоял Феликс, возникла девочка в знакомом джинсовом костюме.
— Здравствуйте, Алексей Палыч! Здравствуй, Боря! — весело сказала девочка. — Вам привет от Феликса.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
К чести Августа Яновича надо сказать, что он не пошел в милицию. Он дождался, пока Алексей Палыч сам не пришел к нему в парикмахерскую.
Алексей Палыч извинился и все ему рассказал: теперь он имел на это право.
Сначала Август Янович слушал и только кивал головой, затем начал поддакивать, а напоследок, в самом конце разговора, Август Янович стал уже со всем соглашаться и тихо пятиться от собеседника. Он знал, что сумасшедшим нельзя возражать.
Август Янович был человеком не злым. Он решил, что человека, который слегка свихнулся, нужно оставить в покое.
Август Янович вернулся к своим прическам и к своим книгам.
Борис пока что вернулся домой.
Старый знакомый Алексея Палыча очень удивился, когда вместо мальчика к нему привезли девочку.
Что было дальше, автор, разумеется, знает, но об этом будет рассказано в следующий раз.
Но вообще-то и так ясно, что за нами давно наблюдают, так что давайте вести себя по-человечески.
Может быть, девочка эта и сейчас живет в большом городе, но не исключено, что и в маленьком. Возможно, она учится в шестом классе, но есть вероятность, что и в седьмом. Во всяком случае, читателям не следует забывать, что рядом с любым из них может оказаться гостья с планеты, которую пока не обнаружили самые современные приборы.
Городок Кулеминск на карте искать не стоит — по причине, указанной в предисловии.
В заключение автор выражает благодарность Алексею Палычу Мухину и Борису Куликову, без которых эта повесть не была бы написана.
Привет всем от Феликса.