Подхожу к шкафу и достаю оттуда бутылку виски. Сажусь на диван и делаю глоток. Приятная горечь растекается по моему горлу. Но это не помогает. Даже от головной боли не спасает. Я отказываюсь верить в то, что это происходит со мной. Просто отказываюсь.
Слышу звонок в дверь и иду к двери. Открываю парням дверь и, сжимая бутылку, плетусь на диван. Парни проходят и окружают меня. Пытаясь понять, что за срочность.
— Я вижу, совсем хреново, — говорит Лекс.
— Может, расскажешь, какого черта я услышал на заднем плане голос Юдиной? — интересуется Тоха.
Делаю парочку глотков. Черт, я даже не знаю, что мне сказать. Ответь, что переспал? Черт его знает, спал я с ней или нет. Но, как я уже и сказал, доказательства здесь, в моей, черт побери, спальне, которую хочется спалить дотла. Единственная, кто может там находиться — это Эля.
— Ты не поверишь! Я ни черта не помню! Все как в тумане.
— Ну, да. И ты позвал нас всех, чтобы мы вылечили твою прострацию, — с сарказмом отвечает Тоха. — Говори, как есть. Что произошло?
— Нечего рассказывать! Вчера сел в такси, сегодня проснулся в одной постели с Юдиной, которая так и заливала, что мы переспали.
Только успеваю закончить предложение, как получаю удар от Тохи.
Заслужил! С этим не поспоришь….
— А теперь рассказывай! Что значит не помнишь? — говорит Тоха. — Какого черта ты на Юдину полез? Знаешь же, что теперь будет. А об Эльке ты подумал?
— Да знаю, самому хреново. Я ни черта не помню, — говорю, присев на диван. — В памяти, как провал.
Я ничего не помню об этой ночи. Совсем ничего….
— Хреново, говоришь? А ты подумай об Эльке. Нормальная девчонка, но что в итоге она получила? Оскорбления от твоего отца и тот факт, что ты член не смог удержать, — заявляет Миха. — Ко всему прочему, я не уверен, что она станет о таком молчать. Юдина давно на тебя глаз точит, а сейчас- вуаля! — размахивает руками. — Предохранялись хоть?
Вопрос Михи заставил меня задуматься. Я не помню ничего. Ни как попал в квартиру, ни как разделся, ничего. Массирую виски и пытаюсь вспомнить хоть что-то. Так сильно я еще не промахивался. Не совершал таких ошибок. А тут все как по чьей-то заявке. Прокручиваю еще раз вчерашний вечер, дословно рассказывая парня и про разговор с Пашкой, и про выпивку в баре. А дальше все. Ступор.
— Блять! — говорит Лекс. — Какого черта ты вообще один поперся! Как теперь разруливать все будешь?
— Не знаю. Но Элька ничего не должна узнать, — говорю им. — Слышите меня?
— А тебе самому перед ней какого будет? — говорит Тоха. — Она любит тебя, а ты со своим папашей просто на просто решили ее добить. И то, что ты получил от меня по морде, этого недостаточно. Запомни, Эля стала для нас всех подругой. И если ситуация потребует, мы все встанем на ее сторону.
— Я буду только рад этому!
— А теперь давайте думать, что делать дальше! — говорить Тоха. — У тебя всегда была привычка тянуть нас за собой в самое пекло.
— Да вы и сами не отказываете мне.
— Что делать, что делать. К брату тащить. Пусть анализы сдает, может, накачали чем. Тогда в случае претензий можно спокойно накатать заявление, — говорит Леха. — Другого варианта я просто не вижу.
— А если не накачали? — встревает Миха. — Что, если перепил и ни черта не помнит?
— Тогда может считать, что на одного друга у него стало меньше! — заявляет Тоха.
Все их слова в мой адрес заслужены. Сам виноват. Но чувствую себя паршиво. Встаю с дивана. Сжимаю в руке телефон и не знаю, что мне написать моему ежику. Я в полной заднице. Влип так, что врагу не пожелаешь. Все время держался как можно дальше от Юдиной и ее семейки, а сейчас на тебе, подарочек. Радоваться здесь нечему. Это было желанием родителей свести нас вместе. Не мое. Моего мнения никто не спрашивал. Это и стало причиной того, что я держался на расстоянии от всего, что навязывают мне родители. Даже открыв собственную фирму, я стараюсь работать с ней тихо, сильно не светиться. Если до отца дойдет новость. Он сделает все, чтобы подмять его под себя.
— Не смей Эльке ничего писать! Ей и так хреново после ваших диалогов, — говорит Тоха. — Лучше пытайся все вспомнить! Чтобы ты и не помнил своего секса. Такого я еще не слышал.
— Да сам в шоке.
Тоха забирает у меня бутылку и следом делает пару глотков. Не могу выкинуть из головы ежика. Не могу. Я виноват перед ней.
— Дим, от твоих раздумий легче не станет, — говорит Леха.
— Я просрал все. Все, даже ежика.
— Заканчивай нагнетать обстановку. Ты еще ничего не просрал, но можешь это сделать. Лучше подумай о том, чтобы Юдина не проболталась Эле о том, какую жаркую ночь вы провели вдвоем, — говорит с раздражением Тоха.
А мне и самому блевать охота от этих мыслей. Потому что знаю, что эта может сделать все, что угодно. Вот только причинить боль Эле я ей не позволю….
Глава 29
Я пытался вспомнить, что произошло в тот вечер, но все безрезультатно. В голове пустота. Будто это все не со мной произошло. Три дня прошло. Три гребаных дня, я сижу в квартире и ни черта не могу вспомнить. Сначала отец оборвал телефон. Потом Юдина звонила. А мне просто хочется взять и напиться. Я предал Элю. Предал свою девочку, которая доверилась мне и не могу этого вспомнить. Подниматься в спальню тошно. От одного воспоминания бросает в холодный пот. Я никому не звонил после той встречи с друзьями. Заходил в ВК и ждал, что ежик зайдет. Но все бессмысленно. Последний раз она была в сети три дня назад. В тот день, когда отец наговорил кучу всего.
Знал же, что подобное может произойти, но не предполагал, что отец будет следить за мной. Столько лет прошло. Вот и думай. Неужели отцовские чувства взыграли? Это просто смешно. Такие, как он не меняются. Сколько раз он изменял матери со своими помощницами и до сих пор продолжает. Собрать доказательства можно легко. Только мать инфаркт хватит, если узнает. Поэтому мне приходится молчать.
Черт возьми!
Прикидываю в голове варианты, как это все разрулить, но пока в голову ничего не приходит. Я даже не знаю, как себя назвать. С одной стороны хочется смеяться, с другой — осознание ошибки не дает покоя. Мои размышления прерывает звонок в дверь.
Встаю и на ватных ногах иду открывать дверь. Если это Юдина, тогда убью заразу. Мне еще никогда не было так хреново, как сейчас. Никогда. Распахиваю дверь и встречаюсь с Тохой.
— Дим, твою ж налево! — говорит Тоха. — Еще быстрее не мог открывать?
— Не мог.
Возвращаюсь в гостиную и сажусь на диван. Тоха падает рядом. Сейчас мне нужно поговорить с Элей. Объясниться и дать ей понять, что все не так. Но станет ли она меня слушать…. Я дважды просрал ее доверие.
— Вспомнил, что? — интересуется Тоха.
— Если бы, — отвечаю ему. — Полный мрак.
— Твою же, — выражается друг. — Ты мне скажи, на кой черт ты вообще с ней пошел? Думаешь, только тебе одному сейчас хреново. А об Эльке ты подумал? Какого ей было выслушивать все это…
Откидываюсь на спинку дивана. Нужно что-то делать. Сидеть и тупо таращиться в свой минимализм я не собираюсь. Мне нужно поговорить с Элей. С неохотой поднимаю в спальню и переодеваюсь. Она должна меня выслушать.
— Куда собрался? — интересуется Тоха, подпирая перила.
— Ты знаешь, где сейчас Эля? — интересуюсь у него. — Если знаешь, скажи мне.
— Слушай, Дим, я то скажу, — говорит Тоха. — Ты уверен, что она захочет тебя слышать?
— Меня она выслушает! — говорю серьезно. — А ты, я смотрю, слишком много брать стал на себя. Думаешь, если я сдал на несколько дней, это меня изменит? Я все тот же Михайлов. Только влюбился и готов бороться за своего ежика.
— Но учти, если сделаешь ей больно еще раз, разбитой губой не отделаешься! — говорит Тоха. — Пошли!
Еду за Тохой, прокручивая в голове варианты того, что скажу ей. Но, черт возьми, что, если он прав и Эля не станет меня слушать. Я слишком самоуверен в себе. Но отпускать ее не хочу. Я люблю ее. Люблю своего ежика.