— Заткнулась! — говорит Тоха.
— Интересно, и кто же меня достоин? — усмехаюсь, глядя на нее. — На себя намекаешь?
Вижу, как она вспыхивает и заливает краской. Идиотка. Сколько раз говорил, что она меня не интересует. Отношения между родителями меня мало волнуют. Я стараюсь держаться в стороне от всего этого.
— Может быть и я, — гордо вздергивает подбородок. — Ты, когда меня в постель тащил, не думал о том, что я тебе противна. А теперь будь добр и возьми на себя ответственность за то, что ты сделал! — залезает в сумку и вкладывает в мою руку коробку, после чего уходит.
Я еще какое- то время стою на месте. Тело потряхивает от злости. Я знал, что Юдина способна на подлость и рано или поздно выкинет что- то подобное, но не думал, что она пойдет таким грязным путем. У меня даже в голове не укладывается.
— Что это? — Лекс указывает на коробку.
Открываю коробку и смотрю на положительный тест. Сука! Какого черта?
— Кто- то попал! — цитирует Лекс.
— Заткнись! — рявкаю на него, продолжая гипнотизировать тест. — Какого хрена?
— Дим! — поворачиваю на голос Тохи и получая удар. — Это тебе за Элю. Помнишь, что я говорил? Разбирайся со своими отсечками сам.
Молча выслушиваю, потому что сам понимаю, что налажал. Вытираю кровь с губы и поворачиваюсь к нему. От правды не убежать. Я виноват…. Парни уходят, оставляя меня наедине со своими мыслями. А внутри все медленно разрывается. Хочется кричать от боли. Я жалею, что не оттолкнул парней и не побежал за ней. Я снова оставил ее одну. Твою же мать…
Спускаюсь во двор, где сидит Юдина, и подхожу к ней.
— Что? Пришел выместить на мне злобу? — говорит, высмаркиваясь в платок.
— Заткнулась! Теперь будешь делать все, как я тебе скажу! — сажусь рядом. — Ты думаешь, что можешь держать меня за идиота? Нет! Готовься к аду! И если тест ДНК подтвердит, что ребенок не мой, ты заплатишь за все свои слова!
— К…Какой тест? — удивленно хлопает глазами.
— Я же сказал заткнуться! До этого времени будешь под присмотром! И не советую хитрить! Плохо закончится. Это не предупреждение! Это условие! Ты сама так захотела. Не стоило меня злить….
Глава 32
Эльвира
Мой мир стал каким-то неживым. Серым и тусклым. Мне не хочется ничего. Я лежу, свернувшись калачиком в своей кровати. Нет никакого интереса ни к чему. Кажется, что мне теперь не за что хвататься. Одиночество снова начинается проникать в мое сердце, которое только недавно билось от любви.
— Эль, вставай, — говорит Нина. — Так же нельзя.
— Оставь меня, прошу тебя, — говорю ей.
— Как я могу оставить тебя в таком состоянии? — задает вопрос и садится рядом. — Эль, ты мне ничего сказать не хочешь?
— Мне нечего сказать…
Тихо. Я снова остаюсь наедине со своими мыслями. И они каждый секунду причиняют мне боль. Каждая фраза, которую я слышала, до сих пор звучит у меня в голове….
Встаю с постели и на ватных плетусь в ванную. Чувствую себя ужасно. Смотрю на свое отражение и поверить не могу, что я так запустила себя. Под глазами черные круги. Щеки впали. Я не узнаю себя, будто в отражении совершенно незнакомый мне человек. Выхожу и замираю. В коридоре нашей квартиры стоит отец Димы и Паши.
Сердце замирает в груди. Вспоминаю слова, которые он мне наговорил в тот раз, и мне становится не по себе. Мужчина опирается спиной о стену и пристально смотрит на меня. А я… Я боюсь его…
— Что вы здесь делаете? — спрашиваю, стараясь не показывать своего страха.
— Ты куда босиком на холодный пол? — говорит Нина. — Забыла, где тапки?
— Все хорошо, оставь нас ненадолго, — прошу у нее.
— Здравствуй, Эльвира! — говорит серьезно. — Я не задержу надолго!
Когда Миша привез меня домой, я просто выбежала из его машины, не обронив ни слова. Не могла ничего сказать. Слишком больно было. А потом Нинка с вопросами. Единственное, что я смогла ей сказать, что мы расстались с Димой. Но то, что произошло на самом деле, не смогла сказать. Пашка пытался узнать, что случилось, но я не смогла говорить. Просто залезла под одеяло и пролежала под ним. Полтора дня. На еду смотреть не могу. Тошнит. Догадываюсь, что ничего хорошего я не услышу в свой адрес. Но пока Михайлов — старший не скажет мне того, зачем пришел, не уйдет.
— Я пришел поговорить с тобой, — говорит с прищуром.
— О чем вы хотите поговорить со мной? — интересуюсь, сложив руки на груди.
От его пронизывающего насквозь взгляда мне хочется спрятаться. Мурашки пробегают по всему телу только от одного его присутствия. И я боюсь, что не справлюсь с этим… Что поддамся эмоциям и покажу свои слабые стороны. Он не похож на моего отца. С этим человеком даже на расстоянии говорить тяжело. Кажется, что он вот- вот раздавит меня.
— Дима сюда приходил? — задает вопрос.
— Спросите у него! Причем здесь я? — отвечаю, отступив на шаг назад.
— Значит, не приходил, — говорит и выдыхает, будто камень с плеч уронил. Только мне от этого не легче. Пусть собирает свои камни и уходит вместе с ними. Ничего не хочу знать о Диме. Ничего. — Он ведь придет, и ты это прекрасно понимаешь! Захочет вернуть тебя! А ты должна… Нет! Ты сделаешь все, чтобы этого не произошло.
В его голосе столько уверенности, что меня передергивает. Я слышу в нем не только просьбу, это больше похоже на приказ, в котором скрыта угроза. Как же мне надоело это все. Если они решили меня добить, то у них это получается. Я итак уже опустошена морально. Что им еще нужно….
— Мне жаль, что так получилось. Но ты и Дима не пара! Ты не из нашего круга, — говорит с презрением. — Пойми уже это! И осознаний положение, в котором оказалась! Если нужно, я готов заплатить тебе, чтобы ты убралась из этого города. Назови любую сумму, девочка!
В моих глазах темнеет. Чувствую, как обида и злость переполняют меня. По мне будто трамвай прокатился. Переезжая раз за разом. Как? Как он может говорить мне эти слова? Родители ведь должны бороться за счастье своих детей, а здесь этого нет. Он что-то пытается говорить о Диме, но я не слышу его. Будто на какой-то промежуток времени выпала из реальности.
Я всегда думала, что мой отец самый ужасный человек, но он никогда так не унижал меня. Когда Дима впервые рассказал мне о своем отце, поначалу было сложно поверить. А теперь, когда довелось лично столкнуться с этим чудовищем, понимаю, как тяжело ему было.
Чувствую, как в коридоре накаляется атмосфера. Я сказала Диме, чтобы он не приходил, но сейчас он нужен мне. Пусть кто-нибудь придет, я не смогу все это вынести…. Михайлов — старший предлагает мне деньги в обмен на то, чтобы я исчезла из жизни Димы. Но мне ничего от него не нужно! Я не продам свои чувства и свое сердце. Пока в нем еще теплится надежда….
— Уходите! — твердо говорю Михайлову — старшему.
В ответ он качает головой. Все его притворство, с которым он смотрел на меня, сменило недовольство. Михайлов — старший видит, что я не оценила его благородства ради сына, и начинает выходить из себя. Он не собирается уходить. Делает шаг мне навстречу и говорит:
— Послушай меня внимательно, девочка! Ты, видимо, не понимаешь, с кем говоришь. Мало того, что меркантильная, так еще ни капли уважения к старшим нет! И не нужно на меня так смотреть. Думаешь, я не знаю о твоих развлечениях?
— Что? Какие развлечения? В чем вы меня обвиняете? — чуть — ли не выкрикиваю. — Вы пришли в мой дом и начинаете ставить мне условия, а сейчас заговорили об уважении? Какого уважения вы от меня хотите? Это вы оскорбили меня на глазах у многих. А сейчас хотите, чтобы я упала на колени и согласилась на все ваши предложения. Этого не будет. Дима не маленький мальчик и сам решит для себя, что ему нужно!
Глаза Михайлова старшего вспыхнули и наполнились яростью. А спустя секунду я вижу ухмылку на его лице.