— Я все понимаю, милая. Ты же и сама прекрасно понимаешь, что, если вовремя не отступить, боль будет сжигать тебя изнутри. А тебе нужны положительные эмоции. — Пытается меня успокоить. — Ты стала слишком восприимчивой ко всему, что тебя окружает. Так нельзя. Да, Дима поступил несправедливо по отношению к тебе, но Эль… Ты ведь любишь его. Просто спрячь это чувство и не показывай его никому. Иногда жизнь может измениться до неузнаваемости и переиграть многое.
— Нет, Нин. Навряд ли здесь удастся что- либо переиграть. Посмотри на меня. Разве я буду кому-то нужна такой? Ты слышала, что сказал Пашка. Неизвестно, сколько времени уйдет на реабилитацию.
— Эль, вот честно, ты себя накручиваешь. Продолжишь в том же духе, и я не знаю, что с тобой сделаю. Тебе 22 года, а ты уже себя закапываешь несуществующими проблемами. — Садится рядом и обнимает за плечи. — И знаешь, твоя мама точно бы не одобрила такой ход твоих мыслей.
Я даже не знаю, как бы она отнеслась к моей беременности и отношениям с Димой. Наверняка бы сказала: «Эль, ну куда ты лезешь? Неужели других не нашлось?». И в этом я ее понять могу. Она бы для меня сделала все.
— Так, давай собираться. Ты же знаешь, Пашка выписку оформит быстро, — выдает Нина. — Глазом моргнуть не успеешь.
— Слушай, Нин. Может, вы уже распишитесь? А то тянете кота за причинное место. И коту неприятно, и себя мучаете. А Пашка… Веришь или нет, но вы оба слишком хорошо смотритесь вместе. — Улыбаюсь, глядя на ее выражение лица. Она ведь прекрасно понимает, что я права. Отношения, которые между ними сейчас, сложно не заметить.
Надев на себя теплый свитер и штаны с вязаными носками, которые Нинка натянула на мои ноги, я снова чувствую какой- то подавленной. Может, погода так влияет на меня… В любом случае я не знаю. С одной стороны я безумно рада покинуть эти стены и сменить обстановку. С другой, внутри меня гложет чувство вины, что я уезжаю вот так, ничего не сообщив Диме и ребятам. Надеюсь, они все поймут.
Нинка помогает мне пересесть в коляску и укрывает мои ноги пледом. Мы обе сидим в палате в полной тишине, потому что я не знаю, что мне ей сказать. Мы все заложники того, что происходит вокруг нас. Знаю, в это сложно поверить, но по-другому назвать всю эту ситуацию, в которую мы угодили, не выходит. Мы все запутались в этой паутине. И выбираясь из сетей, мы попадаем в новые, которые удерживают нас гораздо сильнее предыдущих.
Пашка заходит к нам в палату уже одетый и с моей картой в руках. Смотрю на него и хочу верить в то, что он ничего не скажет Диме. Ему не нужно видеть меня такой. А мне стоит забыть его. Он сделал свой выбор. Принял важное решение в своей жизни — отправить нас на второй план, где я не могу оставаться. Я живой человек и у меня есть к нему чувства. Но любить и при этом страдать, на это я не соглашусь.
— Ну, что девчонки, поехали? — улыбается, глядя на меня.
— А как же твоя больница?
— Я взял отпуск. Ты же не думала, что мы оставим тебя одну в таком состоянии. — Обнимает Нинку за талию и подходит ко мне. — Эль, все будет хорошо. Верь мне!
— Увезите меня отсюда, — говорю Пашке. — Я больше не могу видеть одни и те же стены. Хочу уехать и начать свою жизнь с чистого лица.
Мы вместе выходим из здания клиники. Когда я в последний раз была на улице, случилось то, чего я меньше всего хотела увидеть. Тяжело осознавать и принимать за правду некоторые поступки не дорогих, но в какой-то мере родных по крови родственников. Пойти на такой шаг ради того, чтобы привязать меня к себе, не поддается никаким объяснениям. Он мог убить моего ребенка и меня вместе с ним. Я боюсь представить, чтобы было, не окажись в тот день никого поблизости…
Пашка помогает мне сесть в машину и садится за руль. Нинка садится рядом со мной, и мы уезжаем подальше от больницы. На удивление, за месяц проведенный в больнице, я как — то и забыла, каково это быть в городе.
— Все в порядке? — интересуется Пашка, посмотрев на меня через зеркало заднего вида
— Да, я просто немного задумалась.
— Андрей рассказал мне о твоих успехах, — говорит Пашка. — Уверен, что у тебя все получится.
— Со временем, возможно, так оно и будет. Только сейчас это мне тяжело дается. Я немного теряюсь, делая первые шаги. Бывают сомнения, а иногда нерешительность берет верх надо мной.
Отворачиваюсь к окну и прикрываю глаза. Я не пытаюсь бежать от проблем. Всю жизнь я с ними боролась. И делала это не для того, чтобы сдаться, а для того, чтобы бороться с трудностями, которые возникают на моем пути…
Глава 49
Дмитрий
Черт, в голове не укладывается, что сегодня я положу конец всем грязным делишкам своего отца. Понимаю, что при этом пострадает много людей. Пару дней назад я обратился в органы, которые уже давно пытаются подобраться к моему отцу. И вот теперь у них на руках есть все карты. Вся информация и доказательства, которая была им необходима. Правда, я отдал их не просто так. Осознавая все риски и последствия. После ареста отца и всех, кто был замешан в его делах, мне придется на время исчезнуть. Это вынужденная мера для моей же безопасности. Другого выхода нет. Я не только открыл карты, но и сделал из себя мишень. Поставил на кон собственную жизнь.
В комнате для жениха поправляю перед зеркалом галстук. Понимаю, что мне нужно выглядеть соответствующе. Это лишь игра, в которую должны поверить все, до определенного момента. Другого такого шанса у меня не будет. За спиной стоят парни и продумывают план действий. У каждого с собой есть флешка и кто-то из них включить запись вовремя.
— Дим, ты уверен в своем решении? — интересуется Тоха. — Другого шанса и выхода у тебе не будет.
— Выхода нет, Тох. Есть то, о чем даже вы не знаете. Я не стал вас троих втягивать во все это, но мне потребуется ваша помощь.
— Говори, мы поможем. — Миха хлопает меня по плечу.
— Найдите Элю. Мне нужно поговорить с ней и все объяснить.
— Не переживай, найдем, — улыбается Лекс.
Парни хлопают меня по плечу и отходят в сторону. В комнату заходит отец. Парни, сжав руки в кулаки, выходят в коридор, оставляя нас наедине. Отхожу от него и подхожу к столу с бутылкой виски. Она мне сейчас как кислород нужна, чтобы не сорваться. Делаю глоток виски и ощущаю, как горечь растекается по моему рту.
— Сын, я понимаю твое волнение. Вступление в брак — это ответственный шаг. И ты должен понять, что ваш ребенок должен появиться в любящей его семье. — Заверяет меня, хлопая по спине.
Черт! Я с трудом себя сдерживаю, чтобы не врезать ему. Любящая семья? Кх… Шутка не удалась. Мне плевать на его ребенка, если он вообще есть. Вместо того, чтобы жениться на любой беременной девушке, я расхлебываю всю ту херню, которую затеял отец. Он и эта его подстилка сделали все, чтобы навредить моей девочке. Я даже сам себе удивляюсь, как только еще не придушил эту суку. Из-за нее я мог потерять Элю и нашего ребенка. Перед глазами до сих пор стоит картина, как она лежит вся в трубках и этот долгий звук остановившегося сердца. Тогда мне чудом не снесло крышу, но я был близок к этому.
— Вы оба можете считать меня своим врагом, — говорит отец. — Но и ты должен меня понять, что я делаю это все для вашего блага. Ты и Павел… Вы оба мои сыновья. Да, где-то вам довелось допустить ошибку и связаться не с теми девушками, но все это поправимо.
— Заканчивай! — не выдерживаю и прерываю его монолог. — Отец, говоришь? Заботишься о нашем благе, толкая в пропасть. Умный ход. Только знаешь, в чем наша разница? Мы остаемся с теми, кого выбираем сами. Всегда и везде. Неважно, сколько бы времени не прошло, но мы найдем друг друга. А ты? Что есть у тебя? Деньги, долги и власть? По-моему ты уже давно решил, что для тебя важнее. Так что не нужно мне тут распинаться и пошли уже. Я намерен закончить все по-быстрому и вернуть домой.