— Тох, мне нужно найти Элю, — говорю ему. — Я должен. И если ты что-то знаешь, скажи мне. Я не в том состоянии, чтобы разгадывать сейчас ребусы.
Слышу, как за спиной сигналят машины. Оборачиваюсь и вижу довольные физиономии Лекса и Михи, которые выходят и идут в нашу сторону.
— Димон, — говорит Лекс, обнимая меня.
— Иди сюда, Рэмбо недоделанный! — подхватывает Миха.
— Завязывайте со своими приветствиями, — говорю им. — Куда Пашка увез Элю? И не нужно мне говорить о том, что не знаете. Я двое суток колесил по городу в его поисках. Телефон недоступен ни у него, ни у Нины с Элей. Так что давайте, парни, мне нужно ее найти.
— Дим, ты уверен, что это не повлечет последствий? — интересуется Тоха.
— Сколько, мать вашу раз, мне нужно повторить, что я не стану рисковать ее жизнью в случае опасности?!
Разворачиваюсь к машине и ударяю по ней ладонью. Они ведь знают, где она. Какого хрена тогда весь этот спектакль? Им прекрасно известно, как сильно я люблю Элю. Она носит моего ребенка.
— Дим, не кипятись, — говорит Миха. — Пашка увез ее за город. Ты знаешь моего папашу. Тихие места и никакого интернета.
— Ты не говорил нам об этом, — говорит Тоха.
— А ты не спрашивал, — отвечает Миха. — Ты только посмотри на него. Хватит уже с них страданий. Эля тоже не чахнет без него. Молчание только все усугубит.
Черт!
Сажусь в машину и срываюсь с места, как ошпаренный. Парни едут следом за мной. Сигналю им, чтобы отвалили. Не до них сейчас. С трудом успеваю проехать светофор на зеленый. Я прекрасно знаю, где находится дача Михи. Тусовались там как-то с девчонками. Ему потом знатно прилетело на следующий день, когда его папаша с охраной приехал. Только кого это останавливало?
А сейчас я понимаю, каким идиотом был до встречи с Элей. Она изменила не только мою жизнь. Она изменила меня. Открыла мне глаза на тот мир, которого я не замечал прежде. Показала, что такое любовь. И я не готов потерять это чувство. Не готов отпустить ее. Мы вместе через все пройдем. Неважно, сколько преград у нас будет, но мы справимся. Больше я ее одну не оставлю. Ни при каких обстоятельствах. Буду держать ее руку столько, сколько потребуется. Пока она сама не захочет ее отпустить.
Выезжаю на трассу и на двадцать четвертом километре сворачиваю на проселочную асфальтированную дорогу. Проезжаю лесной массив и въезжаю в коттеджный поселок. Останавливаюсь в начале улице и сижу в машине. Сжимаю руль и чувствую, как сердце оттачивает чечетку раз за разом. Впервые за столько времени я боюсь. Выхожу из машины и замираю. Каждый шаг дается мне тяжело, но это ничто по сравнению с тем, что приходится перенести ей.
— Ты, шумахер гребаный! — выражается Тоха, одернув меня за плечо. — Ты еще убейся, тогда жизнь Эли точно заиграет красками. Какого хрена мы должны гнать за тобой? Проблем мало?
— Заткнись, Тох.
— Дим, ты точно уверен, что готов? — интересуется Лекс. — А то ты как-то побледнел.
— Потому что дебил и головой не думает, — выражается Тоха.
— Дим, ты это полегче, — говорит Миха. — Тох, у тебя, кажется, нашатырь в аптечке был. Возьми на всякий случай. Ему понадобится.
— Идиоты! — выдаю этой троице и на ватных ногах плетусь вперед.
С каждым шагом сердце сжимается в груди так, что я забываю, как дышать. Подхожу к забору и вижу ее. Эля сидит в плетеном кресле и укутавшись в теплый плед, поглаживает округлившийся живот. Что — то говорит ему, но я не слышу. Стою за кустом и наблюдаю за ней. Кажется, что все мое тело стало ватным. Она в паре метров от меня, а я только и делаю, что прячусь.
Хватит, Михайлов! — твердо заявляю себе. Эля всегда была только моей и больше ничьей.
Делаю шаг вперед и замечаю, как из дома выходит Пашка и подходит к ней. Я благодарен ему за заботу, но меня распирает ревность. Пока я занимался решением наших общих проблем, он все это время был рядом с моим ежиком. Знаю, что сам все на себя взвалил, но другого выхода не было.
— Что встал? Иди к ней, — говорит Тоха. — Или тебя через забор перекинуть нужно?
— Заткнитесь уже! Советчики хреновы!
Выхожу из — за кустов и меня прошибает мощным разрядом. Наши взгляды встречаются друг с другом. Я чувствую, как в этот момент внутри меня все сжимается, а земля начинает медленно уходить из — под ног.
— Дима? — произносит еле слышно.
А у меня все внутри шквал эмоций. Захожу на территорию и иду в сторону Эле, но перед этим получаю по морде от брата. Ударил не жалея, со словами:
— Какого хрена? Ты в своем уме? В подростковом возрасте в игры не наигрался?
— Я тоже рад тебя видеть. — Заявляю, вытирая кровь с уголка губ.
— Хватит! — выкрикивает Эля и резко встает на ноги.
Смотрю на нее и теряю дар речи. Забываю все, что хотел сказать брату. Она стоит… Эля стоит на ногах…
Как такое возможно?
Глава 53
Поверить не могу тому, что вижу. Эля стоит. Мы смотрим друг другу в глаза и не спешим что-либо говорить. Меня переполняют эмоции. Я ехал, чтобы поговорить с ней. Рассказать все, что не смог написать. Но сейчас, когда она стоит передо мной, я теряю дар речи. Все, что я хотел сказать ей, застревает где — то внутри.
Она делает шаг мне навстречу, а у меня наворачиваются слезы. В какой-то момент я даже вздрагиваю, готовясь подхватить ее на руки.
— Эля, осторожно, — говорит Пашка.
— Все в порядке, — отвечает ему. — Оставь нас ненадолго.
Я вижу, как в ее глазах блестят слезы. Эля всеми силами старается сдерживать свои эмоции. И я пойму, если она не захочет больше меня видеть. Все приму, потому что заслужил. Я совершил много ошибок, о которых до сих пор жалею. Втянул ее в свои проблемы, из-за которых она пострадала. Но я не готов потерять ее.
— Эля, послушай, — говорю ей.
— Нет, — говорит мне. — Дай мне свою руку. Я хочу, чтобы ты тоже почувствовал это.
Осторожно кладу руку на ее округлившийся живот и поглаживаю его, ощущая толчки нашего с ней малыша, которые переворачивают внутри меня. Выворачивают наизнанку душу. заставляют сердце биться чаще. Мне следовало отпускать ее. Нельзя было этого делать.
— Дим, это наш сын. Наш Михайлов младший, — говорит сквозь слезы. — Я должна была сказать тебе, что беременна, но не смогла. Боялась, что твой отец…
— Эля, забудь об этом, — говорю, вытирая большим пальцем ее слезы. — Ты все правильно сделала. Я не могу тебя в чем — то винить. Это мне нужно перед тобой извиниться. Когда ты убежала, — вспоминаю все те злополучные дни, которые разделили нас, и не могу перестать винить себя в этом. — Я был таким идиотом, Эль. Мне не следовало отпускать тебя. А теперь, когда все закончилось, нам больше никто не станет мешать.
— Нам? — удивленно спрашивает. — А есть ли мы, Дим? Я столько раз думала об этом. Без конца перечитывала твое письмо и до сих пор никак не могу понять, почему? — задает вопрос, от которого по всему телу проносится холодный пот. — Ты так много скрыл от меня, пытаясь оградить от проблем. Я понимаю это, но Юдина. Она столько раз… Боже, у тебя с ней что-то было? Скажи мне правду.
— Нет. С ней у меня ничего не было. Все, что ты слышала в универе — это правда. Диана была беременна, но не от меня, а от моего отца, — выдаю ей. — Они всеми силами пытались уверить меня в том, что этот ребенок мой. Пока после произошедшего с тобой она не призналась во всем. Об этом можешь, не беспокоится. Ее родители решили вопрос с беременностью. Принесли свои извинения и увезли отсюда свою дочь.
— Дим, я люблю тебя, — говорит, опустив взгляд на свой живот. — Но все очень сложно. Ты говоришь о том, что ее семья избавилась от ребенка. Твой отец тоже хотел это сделать с нашим ребенком. Понимаешь? Мне было страшно. Я каждый день боялась его потерять. Для меня этот малыш значит намного больше, чем ты можешь себе это представить. Мне нужно время, — шепчет, поглаживая живот. — На меня столько всего навалилось, и я только начала возвращаться к своей нормальной и привычной жизни. Пойми, дело не в тебе. Я не хочу отпускать тебя. Рядом с тобой мое сердце бьется чаще. Мне хочется зарыться в твоих объятиях, ощущать на себе прикосновение твоих теплых рук, но я не могу, Дим. Мне страшно. Три месяца я думала о том, что, как только мы встретимся, наша жизнь изменится. А теперь, когда мы встретились, когда я дождалась тебя, я боюсь, что все повторится. Мне нужно время, чтобы убедиться в том, что у нас все будет хорошо.