Я всё прокручивала слова Алина в голове и пыталась найти ответ на его вопрос. Почему мы выбираем определённого человека? Почему из всех я выбрала его? Нелу был наглым, властолюбивым, самоуверенным – да порой просто невыносимым! Но он также так внимательно всегда меня слушал, следил, кажется, за каждым моим движением, будто впитывая меня. Когда он смотрел на меня – я чувствовала себя… нет, не красивой – о своей внешности я итак была осведомлена. Я чувствовала себя особенной. Не похожей на других. Как будто… словно он чувствовал ко мне что-то большее, нежели то, что он решался произнести вслух.
Я же, как чёртова эгоистка, лишь принимала его. Как данность. Словно так и должно было быть. И ничего не давала взамен. Даже чёртового понимания. О котором он просил, когда пытался объясниться. А я прогнала его. Господи, как стыдно!
Выйдя из здания аэропорта на залитую солнцем улицу, я огляделась. Встречать меня было некому, языка я не знала. Мне был известен только адрес, которым со мной, разумеется, поделился Алин. Возле обочины застыли в ряд такси, так что, особо не думая, я подошла к ближайшей машине.
– Простите? – осторожно обратилась я к водителю, искренне надеясь, что он понимал английский.
Видимо, Вселенная решила всё же сжалиться надо мной, потому что молодой мужчина приветливо мне улыбнулся и на вполне сносном английском произнёс:
– Добрый день. Куда держите путь?
– Эм… у меня вот тут, – протянула я таксисту бумажку с адресом.
Прочитав нацарапанные буквы, он кивнул:
– Это пригород Бухареста. Домчу вас с ветерком.
Забрав у меня сумку и уложив её в багажник, мужчина усадил меня в салон. После чего, включив какую-то радиостанцию, повёз меня по солнечным улицам.
Я смотрела в окно, изучая виды и пытаясь понять, что чувствовала. Ведь, по сути, я оказалась на родине Нелу. Месте, где он родился, вырос. Где он, возможно, хотел встретить и старость. Мы никогда это не обсуждали – планы. Как-то не хотелось торопиться, да и загадывать так далеко наперёд – кто вообще так делал? А теперь… я не знала, был ли шанс хоть на что-то. Но, попробовать точно стоило.
Водитель не пытался втянуть меня в беседу, за что я была ему очень благодарна – говорить не хотелось. Думать – тоже. Поэтому я просто изучала виды. И, когда машина остановилась около симпатичного домика с забором, увитым плющом, я слегка удивилась. Мне всегда казалось, что дом Нелу…ну, немного другой. Я в принципе была уверена, что он живёт в квартире. Возможно, двухуровневой. Там огромные панорамные окна, светло-серая стильная мебель и огромная, почти стерильная кухня с целой кучей техники. Комбайн, кофемашина, посудомойка – возможно, даже хлебопечка. Реальность оказалась немногой…иной. Интересно, какие ещё сюрпризы меня будут ждать? Собака? Или, быть может, лошадь?
Расплатившись с водителем, я забрала свою сумку и, глубоко вздохнув, поднялась на крыльцо. После, ещё раз обогатив свои лёгкие кислородом, решительно нажала на дверной звонок. Нажала – и замерла, не зная, что делать дальше.
Прошло, кажется, полминуты, после чего дверь передо мной распахнулась – и у меня перехватило дыхание, а глаза распахнулись настолько, что, кажется, хлопни меня по затылку – и они упали бы к ногам. Потому что на пороге стоял кто угодно, но точно не Нелу. И это была…женщина.
Я сглотнула, изучая ту, что застыла напротив. Высокая, стройная. Чертовски красивая. Вопиюще красивая. Непозволительно, блин, красивая! С роскошными густыми тёмно-каштановыми волосами, собранными в высокий, чуть неряшливый хвост. Тонкие запястья, на которых поблескивали браслеты, длинные пальцы, а на безымянном…кольцо?!
Так, стоп. Я резко подняла глаза на её лицо. О господи. Почти половину закрывали очки с тёмными стёклами. В голове тут же всплыло воспоминание. И спокойный мужской голос: «Она выжила. Но лишилась глаза. Выстрел также раздробил ей кости черепа. Теперь она всё время ходит в тёмных очках».
Теперь понятно, почему Ал так противно усмехался, когда протягивал мне бумажку с адресом. Потому что он отправил меня не к Нелу, а к его матери.
Чёрт.
Сглотнув и понимая, что пауза, в течение которой мы с хозяйкой дома изучали друг друга, затягивается, я открыла рот – и почти проблеяла: