– Милый, прости, я же не думала, что она такая слабенькая, – развела матушка руками.
– Мам, – простонал я, прикрывая глаза, – Она цуйку пила всего один раз. И то – не стаканами!
– Нелу, – позвала меня Дани.
Она протянула ко мне руку и я, не думая ни секунды, бросился к ней. Присев перед девушкой на корточки, сжал протянутую ладошку, наслаждаясь теплом и мягкостью кожи. Боже, она была рядом. Настоящая, живая. На диване моей матери. Пьяная. Какой-то сюр. С каких пор моя жизнь напоминала странную смесь драмы и комедии?
– Как ты тут оказалась? – негромко спросил я, полностью игнорируя присутствие родителей.
– Алин помог, – тут же сдала моего друга Дани, – Правда, он дал адрес твоей мамы вместо твоего. Но так тоже хорошо, – тут же заверила меня девушка, – Мы мило поболтали.
Ал. Убью его. Шутник хренов. И ведь молчал, как партизан. Только заговорщицки хмыкал в трубку на мой извечный вопрос: как она? А родители? Мама специально отца подговорила, чтобы он затащил меня в дом? Что за сборище сводников?
На замечание о времени, проведённом наедине с моей мамой, я усмехнулся:
– Надеюсь, обошлось без просмотра моих детских фото? То ещё зрелище.
Дани, которая вот только пьяно мне улыбалась, вдруг поморщилась. А ещё через секунду – подалась ко мне вперёд, почти падая в мои объятия. Я едва успел поймать девушку, которая, обняв меня за плечи, вдруг захныкала:
– Я такая дура. Я знаю, я все испортила, но я думала, что смогу без тебя, понимаешь? – она посмотрела на меня с такой надеждой в глазах, что я тут же кивнул, не смея её разочаровывать, – А я не могу. Я так скучаю по тебе, Нелу. Очень сильно.
Никогда не любил девушек, которые, напившись, начинали выворачивать душу наизнанку. Эта излишняя откровенность порой просто до ужаса бесила. Но Дани…она всегда состояла из целой цепочки «но». Хотя бы потому, что каждое её слово находило свой отклик в моей душе. Потому что я тоже скучал. До безумия. До смятых во сне простыней, потому что в каждой грёзе была она. В каждом дне, что я проводил вдали, пытаясь не думать, не звонить, не писать. Пытаясь дать ей остыть и параллельно продумывая план по её завоеванию.
Но моя маленькая крепость сама прилетела ко мне. Сдаваясь. И от этого мою душу затопила такая волна облегчения, что я чуть не засмеялся в голос над её исповедью. Потому что понял – эти недели горел не только я. Нас таких было двое. Идиоты.
– Знаю, Дани, – сказал я в итоге, – Я без тебя тоже не могу.
Кажется, мои слова воодушевили девушку. Она чуть приосанилась и всё с тем же блеском в глазах вдруг громко и отчётливо, на всю гостиную произнесла:
– А ещё – да, мы смотрели твои фото! И не только детские! И я тебе так скажу! У тебя такая красивая задница! Мне хочется её укусить!
Я услышал сдавленное хихиканье, которое вырвалось из горла моей матери и кашель, которым отец пытался замаскировать свой смех. Господи, мы же были не одни.
– Дани, сейчас не лучшее время и место обсуждать мою задницу, – негромко сказал я, взглядом кивая на родителей.
Рыжая послушно перевела глаза и ойкнула. Прижав на секунду ладошку ко рту, она через секунду пьяно хихикнула и – я клянусь – погрозила моей матери пальцем.
– А всё вы виноваты! Зачем родили его таким сладким красавчиком?
Мама хмыкнула:
– Ну прости. Сама каждый день горюю из-за этого.
– И ты туда же, – простонал я, но при этом чувствуя, что губы так и норовили растянуться в улыбке.
Дани сидела на полу в гостиной моей матери, почти у меня на коленях – и ругала мою же мать за то, что та посмела родить меня «сладким красавчиком». Нет, этот вечер официально побил все рекорды странностей, которые случались в моей жизни.
Вздохнув, я решил, что пора с этим завязывать. Харрис явно не до конца понимала, что делала и говорила. Ей итак поутру будет наверняка настолько неловко, что придётся заново знакомиться с моей матерью. И отцом, на которого она, кажется, вообще не обратила внимания. Старику было бы обидно, если бы не было так интересно наблюдать за развернувшейся перед ним картиной.
– Так, мы едем домой, – скомандовал я.
Встав на ноги, я помог подняться Дани, но та явно не желала стоять прямо. В итоге, плюнув, я просто закинул её миниатюрную тушку на плечо.
– Мама, папа, созвонимся, – скомандовал я.
– Не урони только, – бросила мне вдогонку мама.
– Постараюсь, – пробормотал я, чувствую, как Дани щипала меня за упомянутую выше задницу и при этом сдавленно хихикала, словно это был лучший розыгрыш, который ей когда-либо удавалось провернуть.
В машине рыжая вырубилась почти моментально. Словно кто-то дернул выключатель, и она просто катапультировалась из ситуации. Так что в свою квартиру я нёс её на руках. Видимо, передвигаться как-то иначе она упорно не желала.