Игорь Волков
Касание пустоты
Часть 1
Бессознательная
Глава 1
Снова шел дождь.
Я перепрыгивал от одного сухого островка к другому, вглядываясь в оранжевые пятна фонарей. Далеко уйти она не могла. По крайней мере я надеялся на это. Но темнота и дождь очень мешали поискам. Я огляделся по сторонам, и наконец, увидел желтый плащ метрах в ста от себя. Было непонятно, в каком она состоянии, бежать ли вперед, или тихо подкрадываться, есть ли у меня еще несколько минут или ситуация критическая. Она стояла неподвижно — невозможно было понять куда смотрит. Судорог, характерных перед распадом, я не видел. Секунду еще помедлил, и рискнул: стараясь не делать резких движений, направился к ней.
Но разглядев совсем черные невидящие глаза, слегка раскинутые в стороны руки, приоткрытый рот, я уже не колебался. Сжав в руке шприц, сделал рывок вперед. Поскользнулся на размякшей от дождя земле, едва сохранив равновесие. Ухватился за желтый плащ, поднес шприц, к тонкой шее. Но не успел. В этот раз не успел. Она на глазах начала меняться: размазались черты лица, почти одновременно оголились мышцы и кости, как снежный морок закружились капли крови — разбежались и сошлись странным рисунком на ставшем неузнаваемым теле. Она не кричала. Покорно отдалась происходящему, уставившись куда-то в пространство черными, невидящими глазами.
Я отдернул руки. С горечью смотрел, как, не переставая меняться, она упала. И затихла. Спрятал бесполезный теперь шприц в карман. Наклонился и накрыл полой желтого плаща то, что еще недавно было женским лицом.
Некоторое время бездумно стоял, пытаясь собраться с мыслями, глядя, как попавшие на плащ капли дождя начинают стекаться в небольшие лужицы. Стукнул по браслету, включив коммуникатор. На фоне деревьев появилось лицо Акихиро, нашего главного врача.
— Опоздал, — сухо произнес я. — Теперь Богдана Димитрова, химик. Ушла в распад. Мы в северной части парка, нужна каталка.
— Принято, Алексей. Жди, — Акихиро кивнул мне и отключился.
Я неловко моргнул, когда завершился звонок. Никак не могу привыкнуть к этим проекциям на сетчатку глаза, все время кажется, соринка в глаз попала.
Дождь почти утих. Я присел на корточки и коснулся рукой заляпанного кровью желтого плаща. Подумать только, еще недавно мы, члены четвертой звездной, были нормальными людьми. Могли жить где хочешь и общаться с кем хочешь. Переезжать с места на место — например, сбежать из этой унылой дождливой осени в тепло. После полета же для нас все изменилось. Земля согласилась принять экипаж, но мы были заперты в карантинной зоне: на научной базе вдали от населенных мест, на юге Западной Сибири. База ограничивалась сорока тысячами квадратных метров. Раскинувшийся вокруг нее утонувший в осени парк добавлял еще примерно столько же.
Санитары появились минут через десять. Мы вместе погрузили тело на дрон-каталку и двинулись к группе одинаковых четырехэтажных строений по мокрой листве парка, лавируя среди голых остовов деревьев. Почему-то наша траурная процессия здесь казалась иронично уместна.
Я проводил дрон до медицинского центра. Заходить внутрь не стал, помедлил на крыльце, бесцельно оглядевшись по сторонам. И пошел в лабораторный корпус. Дверь мне открыл хмурый Ву Жоу.
— Не успел, — бросил я на ходу.
Он кивнул. А потом внезапно потрепал меня по плечу и потянул в сторону гостиной. Никаких разговоров сейчас не хотелось, но я отдавал себе отчет в том, что замыкаться — еще более плохой вариант.
В гостиной было тихо. Просторное помещение, разбитое на зоны с круглыми столиками и небольшими, но уютными креслами, сейчас почти пустовало. Вдоль стены тянулась электронная библиотека. Ближе к окнам она обрывалась игровой зоной, которая в свою очередь переходила в чайную стойку.
Я присел на высокий барный стул и смотрел, как Ву заваривает чай. Минутой позже он толкнул ко мне дымящуюся кружку и сочувственно поинтересовался:
— Богдана? Сняла браслет?
— Да. Уже четвертый случай. Не все выдерживают состояние неопределенности.
Я бросил взгляд на серый гаджет на руке. Браслет чутко отслеживал целый ряд жизненных показателей: от пульса и сердцебиения до более сложных, связанных с изменением мозговой активности. И громким писком предупреждал о начале патологического распада. Некоторым членам экспедиции оказалось сложно смириться с чувством постоянного ожидания сигнала. Оно давило, не давая сфокусироваться ни на чем другом, и они сдавались, снимали браслет.