Открыл глаза. Увидел ужас на лицах стоящих вокруг медиков. Понял, что все еще не дышу. И тут в помещение ворвался Виктор, распихал всех локтями, открыл шкафчик, достал целую связку шприцев. Первые два вогнал мне в грудную клетку, еще один — в плечо.
Через пару секунд я смог сделать первый вдох. Мониторы начали успокаиваться. Медики все еще стояли в шоке, не понимая, что им делать. Я сфокусировался на Викторе и с удивлением заметил, как сильно у него трясутся руки.
— Какого черта тут произошло? — увидев мой взгляд, он спрятал их за спину и обернулся к персоналу.
— Не знаю, — ответил за всех один из докторов, видимо, оставленный за старшего. — Мы ничего не успели сделать.
— Я заметил, что вы ничего не сделали, — резко отозвался Виктор.
Я переборол свою слабость, и привстав ухватил его за руку.
— Вить, они не виноваты. Это я сам.
Я чувствовал, как доктора до сих пор трясло.
— Все в порядке, слышишь? — я дернул его за руку еще раз.
— Нет, не в порядке! — истерично выкрикнул тот. — Вот это все, — он обвел рукой комнату, — совершенно не в порядке!
Я кивнул медикам на выход, с трудом встал и, схватив Виктора за плечи, хорошенько тряхнул.
— Прекрати истерику, — дотянувшись до тумбочки я сунул ему в руки несчастную бутылку воды, до которой так и не добрался. — Я же сказал, что сам виноват. Забылся и пытался взять воду нетрадиционным способом.
Виктор выругался, упал в кресло и приложил бутылку себе ко лбу.
— Извини, — я смотрел, как к нему постепенно возвращается цвет лица. — Когда придешь в себя, пошли руку просветим. Я не очень уверен, что она уцелела после всего этого.
Оказалось, я прав, мы потеряли все наноагенты.
Виктор матерился, просматривая данные на компьютере.
— Лёх, ты думать-то начнешь когда-нибудь? — спросил он в конце концов.
— Извини, что так сильно тебя напугал, — я примирительно улыбнулся.
— Может и извиню. Дня через два, — проворчал Виктор, — но растить свои кости тебе придется теперь без нанчиков. Второй раз в такой короткий период времени эту процедуру делать нельзя.
Откуда-то издалека к нам кралась весна. Впереди ожидались березовые сережки, слезами падающие на землю. Клейкие листочки, появляющиеся из тугих почек. Романтичная сирень и ароматная черемуха. Пока же только сходил снег, озорным ручьем покидая крышу через водосток.
Как и зиму, первые шаги весны я продолжал наблюдать из больничного окна.
Сообщения от участников экспедиции приходили все реже. Я не отвечал, мне было нечего ответить. Они все собрались в Лондоне. Бились над разгадкой природы нашего феномена. А что было у меня? Четыре больничных стены. Постоянная изматывающая боль. И эта робкая весна.
Календарь переворачивал листы. Пропасть, разделяющая меня и ребят, росла с каждым днем все сильнее и сильнее. И я понял, что пришло время строить собственные планы. Пути назад уже нет и не будет, а что ждать впереди — зависит только от меня.
Глава 2
Из больницы меня выписали в коне мая. К этому времени рука двигалась. Я мог ее поднять. Не до конца. Согнуть. Не до конца. И, собственно, все. Хуже всего было с кистью и запястьем. В пальцы вернулась чувствительность, но никакие предметы держать я не мог.
Выйдя за ворота ЦИТО, я обнаружил рядом с больницей парк, каким-то чудом переживший бурный рост Москвы. Еще лет тридцать назад из столицы исчезла вся зелень, каменные джунгли разрослись вширь и ввысь. Москва стала одним из самых модных и успешных деловых центров. И одним из самых непригодных для жизни.
Не раздумывая я перешел небольшую двухполосную дорогу и зашел внутрь. Брел по весенним, уже почти летним тропинкам, вдыхая полной грудью запах сирени, слушая птичий пересвист, наслаждаясь каждым шагом.
После больничных стен свежий, насыщенный запахами рвущейся к свету зелени воздух непревычно бодрил. А еще парк оттягивал момент, когда нужно было решить, что делать дальше. Безусловно, как любой здравомыслящий человек, я должен был подумать об этом еще в больнице. Но не подумал. И не думал сейчас. Поднявшись на небольшой пригорок, я неожиданно вышел к настоящим прудам, за которыми виднелась большая многоуровневая эстакада, а на противоположном берегу выстроились высотки.