Я сел в углу, чтобы не мешать и смотрел, как ребята по очереди открывают разрывы, тянуться к Райли, переругиваются. Нащупать его удавалось почти всем, но дальше процесс не шел. С каждой попыткой отчаяние подкрадывалось все ближе.
— Не получается, — наконец сказал один из инженеров. — Совсем!
Я смотрел на таймер. Потом перевел глаза на Акихиро.
— Должны успеть на планетарных? — не то спросил, не то подтвердил он. Я видел беспокойство в его глазах.
Зачем-то достал телефон. Смотрел какое-то время на его темный экран, потом активировал и написал сообщение Лео. Проверил, что оно встало в очередь на отправку по g-связи. После выкрутил капсулу с транквилизаторами из браслета и положил ее на стол.
Акихиро внимательно смотрел на меня. По тому как уголки его губ поползли вниз было видно, что он все понял.
— Не надо, — я твердо встретил его взгляд.
— Давай хотя бы укол обезболивающего сделаю — он полез куда-то в свои медицинские сумки.
— Без транквилизаторов.
— Без.
Акихиро сделал инъекцию. Я ощутил прохладу, растекающуюся по плечу и руке. Постоял некоторое время, ожидая пока лекарства подействуют. Потом активировал клипсу. Услышал в ней разговоры инженеров с Райли.
— Освободите канал.
Я стоял посреди лаборатории. Дождался, пока в клипсе наступила тишина. Вспоминал резервацию. Первые попытки работы с разрывами пространства. Озеро и мои эксперименты на льду. Мячики Лео. Как переносить через разрывы тяжелые ящики.
Вздохнул. Замедлил дыхание и сердцебиение.
— Райли, — негромко окликнул в клипсу. — Открой разрыв у себя. Сейчас тебя найду.
— Лёх…
— Делай, что говорят, — рявкнул я.
Бросил взгляд на таймер. Три часа двенадцать минут.
Закрыл глаза и потянулся к Эвансу. Пытался представить себе место, где он находился, расстояние до него. Долго, мучительно долго, не находил. Обезболивающих не хватало, руку буквально разрывало на части. Еще я чувствовал, как начала намокать одежда на плече, видимо — кровь. Наконец в разрыве мне удалось нащупать что-то.
— Чувствую тебя, — откликнулся Райли.
Но я уже и сам понял, что это он. Вспомнил, как мне объясняли, что нужно делать, чтобы переносить предметы. Сосредоточился. Потянул Райли за собой.
Что-то держало. Я не понимал, что.
Начал пищать браслет, сигнализируя о начале распада. Капсулу с лекарством я вынул, а почему не снял сам браслет? Писк раздражал и внутри меня начала подниматься уже не сдерживаемая никакими условностями ярость.
Я заглянул в Райли. Я стал Райли. И потащил его, потащил за собой.
Браслет пищал.
И тут… тут я ощутил чужое прикосновение. Замер от неожиданности. Потом, поколебавшись, отпустил Райли. Услышал возгласы в клипсе. Не разобрал слов.
Повернулся к тянущемуся из пространства нечто, и коснулся его в ответ. Ощутил… эмоции? Не распознать, все чужое. Я коснулся его сильнее и отправил импульс: «Мне нужно забрать вон того человека с собой. Помоги!»
Нечто заволновалось. Я чувствовал… рябь? Непостоянство. Избегание. Усилил собственное касание и повторил: «Помоги!».
Нечто растаяло. Я больше не чувствовал его рядом. Проглотив обиду, снова разогрел в себе ярость и коснулся Эванса. Потянул на себя. И наконец-то ощутил движение. Сопротивление еще оставалось, но мы двигались. Я тащил его. Мне казалось, минуты растянулись в бесконечность. Таймера я не видел, не мог знать, сколько времени у нас осталось и хватит ли его, хватит ли воздуха в скафандре у Райли. Хватит ли меня самого. Смогу ли увидеть его лицо, когда все закончится. Его живое лицо.
И вдруг — все. Сила, которая не давала нам нормально двигаться, пропала. Мы скачком вернулись в лабораторию. Райли в своем нелепом скафандре от рывка не устоял на ногах и упал.
Я видел взгляд Акихиро.
И лужу крови, в которой стоял. Боли не было. Я вообще не чувствовал руки. Я вдруг подумал, что я и себя не чувствую, накатила слабость.
Ву с Акихиро отсоединили шлем от скафандра. Райли был там. Немного помятый и оглушенный, но живой.
Я улыбнулся ему.
Я сделал это. Не дал умереть другу.
— Аккуратно, — Акихиро переключился на меня. — Сейчас же в медблок. Потерпи чуть-чуть.
Я не понял, как оказался на медицинских носилках. Смотрел, как лампы сменяют друг друга на потолке. А потом вспыхнул яркий свет. Я закрыл глаза.
— Он живой? — услышал я чей-то вопрос.
Живой, хотел ответить я. Но не ответил.
В себя мне удалось прийти только через пару часов.