— На повестке дня, — выступил с речью господин Тиин, — решение судьбы странника, избрание нового главы квартала Нелюдей, решение судьбы господина, поймавшего вчера петуха и изъявившего желание стать бароном земель у Расколотого Хребта и… хм… вынесение приговора Хранителю Порядка, нарушившему королевский указ и преждевременно остановившему истребление медведей.
Хранитель Купеческого квартала откланялся, подытоживая список грядущих обсуждений.
— Мы не будем строго судить Санли Орегха, — отрезал король. — Мы уже потеряли двух хранителей за последнее время. К тому же я вижу, что некоторые его спесивые решения пошли на пользу королевству. Защитник — юноша. Предлагаю лишить его привилегий командования любыми отрядами. Пусть должность Хранителя Порядка вернется к истокам.
— Но Медвежий квартал уже стоял на коленях, когда я прибыл туда, — возразил Санли Орегх. — Я всего лишь посчитал лишним хладнокровно казнить невинных людей, молящих о пощаде, и воспользовался правом Порядка, данным мне по закону.
Но старейшины уже не слушали рыцаря.
— За!
— За!
— За!
Хранитель Порядка поднялся с места так резко, что стул позади него повалился и разнес грохот по древнему залу Дома Войны.
— Вы хотите, чтобы один из лучших воинов Неймерии стал обычным судьей? — в недоумении произнес он.
— Сядь на место, сынок, — громыхнул голос Хранителя Легионов. — Не позорь своего отца.
— Должность судьи и члена Совета Тринадцати уже говорит о многом. Власть — это не одна лишь физическая сила. Это нечто большее, чем умение махать мечом и защищаться с помощью щита. Это умение сохранить достоинство и способность взобраться обратно на гору, с которой тебя скинули. — Хранитель Садов Знаний поднял упавший стул и, положив руку на плечо Санли Орегху, принудил того опуститься на место.
Медленно, но все же подчинившись давлению, паладин сел обратно на стул, опустил голову и сделал несколько глубоких вдохов. Кровь, прилившая к черепу, стала отходить и придавать лицу прежний цвет.
— Хранитель Порядка Санли Орегх, вы остаетесь на своем посту с ограниченными возможностями командования любыми боевыми отрядами и больше не являетесь лидером Ордена Защитников. Я передаю кураторство над Святой Инквизицией Хранителю Небесного квартала… — Король перешел на шепот, слышный только им двоим: — Помни мое милосердие, хранитель. Согласно твоим же законам, я мог лишить тебя головы, но я выбрал пощаду.
— В таком случае самое время вынести приговор Сарвиллу Кхолду, медведю и страннику из Дастгарда, — произнес старейшина Церемониального квартала.
Глаза короля заблестели, а лицо обдалось румянцем от долгожданной судьбоносной кары, которой он желал медведю всем сердцем.
— Тщательно обдумав дальнейшую судьбу Сарвилла Кхолда… — Рогар Вековечный облизнул губы. — У нас есть два возможных решения — казнить его или передать в Башню Стихий. Я все же придерживаюсь мнения, что предатель должен отправиться на Девичью Гору.
Старейшины переглянулись.
— На пороге война с Творсом, — первым заговорил Хранитель Купеческого квартала. — Действительно. Неразумно убивать надежду творсийского императора прежде, чем медведь побывает в руках Магистра Стихий. Сила, заточенная в страннике, поможет решить исход войны в нашу пользу. Этого владыка Творса Драго Уйлетан ожидает в последнюю очередь, и мы лишь выиграем оттого, что сила странника окажется на нашей стороне.
Снаружи тысяча голосов, слившаяся в один громыхающий бас, репетировала боевой клич, способный устрашить и обескуражить будущего противника. Затем гром, созданный из ударов стали друг о друга, обрушился на членов Совета Тринадцати с улицы и заставил всех говорящих делать короткие паузы.
— Согласен, что, обеспечив должное сопровождение и заковав странника в клетку из трита, мы не только обезопасим страну, но и пожнем свою выгоду из его заточения… — Хранитель Ситемов — худощавый молодой человек, постучал своими счастливыми монетами по столу.
— Ваше Величество, согласно закону, магические способности следует официально подтвердить и задокументировать прежде, чем отправить кого-либо в Башню Стихий, — уверенно пояснил уже смирившийся с сокращением полномочий Санли Орегх. — Иначе в башню можно увезти любого не приглянувшегося горожанина и в этом случае всякий смысл существования и Башни Стихий, и Закона будет утерян.
Король уже было потянулся к своему опустевшему кубку, но, остановив собственную руку на полпути, с грохотом уронил ее на стол совета.