Касатка…
Кит попытался вспомнить, представить ее. Серые глаза. Грустные.
Всегда грустные. Почему грустные?.. А тогда… Наверное, они были немного испуганные. Наверное…
"Касатка, - думал Кит, - какая ты сейчас? Какие у тебя глаза сейчас? Грустные? По-прежнему грустные? Но сейчас в них кроме грусти, наверное, еще что-то… Усталость, накопившаяся за годы?
Боль от многих потерь? У нас, пятидесятилетних в глазах полно боли и усталости. А может, твои серые глаза перестали быть грустными?
Может, ты счастлива?.. Зачем тогда грустить? У тебя сын…"
"… У меня есть Пашка, - вспомнил он строки из письма Касатки. -
А у Пашки есть невеста. Они скоро поженятся. Возможно, у меня появится внук. Или внучка. Буду жить. Просто жить, и не задавать себе больше этого вопроса. Есть любовь, нет любви. Какая разница?
Есть жизнь, а счастье можно и по-другому получать. Столько, сколько захочешь…"
"Нет, - подумал Кит. - Твои глаза все-таки, наверное, по-прежнему грустные. Ты пишешь какие-то слова, но это так… бравада.
Самообман. Ты несчастлива, Касатка. Ты живешь без любви и страдаешь от нелюбви. Я тоже живу без любви, но никогда прежде не страдал от этого. Что случилось? Что со мной случилось? Почему вдруг стало так пусто на душе? Почему грусть? Откуда эта щемящая душу неудовлетворенность? Касатка! Что ты сделала со мной? Зачем?.. Но, черт возьми, как хочется увидать тебя! А ведь у меня нет ни одной твоей фотографии. Ну…, кроме той, из компьютера. Но она такая нечеткая. И ты на ней такая… непохожая. Что это - плохое качество фотографии или ты действительно так сильно изменилась?"
Вдруг его осенило:
"А может, посмотреть в старом альбоме? Может там, в институтских фотографиях есть хоть одна, где ты в куче наших? Отдельной фотографии нет, но со всеми вместе…"
Кит решительно полез на антресоли. Чего там только не было. Все, что не нужно всегда складывают на антресоли. Зачем? Чтобы как-нибудь решившись на генеральную уборку, выбросить весь этот хлам? А то и не выбросить, а наоборот - добавить туда новое ненужное.
Собственно, на Латышевых антресолях немного чего и лежало, не успел накопить. Растрепанная кипа старых глянцевых журналов, какие-то папки с давно устаревшей документацией, касающейся работы, старые газеты, рекламные буклеты. А вот и он! Старый альбом. "Годам учебы посвящается". Темно-коричневый, к нему с обеих сторон газеты приклеились. Кит попытался аккуратно оторвать газеты от расплавленных временем ледериновых обложек, но они не оторвались полностью, тонкий слой бумаги со шрифтом остались на альбоме, и бусые буквы повернулись к Латышеву спиной. Зачем-то Никита послюнил палец и попытался оттереть их.
"Зачем? - подумал он. - Зачем я это делаю? Разве мне это нужно?
Мне совсем другое нужно…"
- Посмотрим…, - вслух произнес Никита, раскрыв альбом. - Вот он
Шурик Савко в усах песнярских. Анфас. Лыбится! Фотография большая - на всю страницу. Каждый волосок усов виден четко. А это Эдик
Краснов. Волосы до плеч. Пацан пацаном. Какой ты сейчас, Эдик?
Может, лысый?.. Вот кодла студентов у дверей альма-матер. Касатки нет. Почему? Где ты Касатка?.. А вот и полигон. Научная бригада…
Я, как всегда - бригадир. Стою в центре. Обхватил за талии Наташку
Зимину и Ольгу Макарову. Касатка! Здесь ты… - Латышев впился взглядом в фотографию тридцатилетней давности. - Эх, Касатка! Ты как всегда в своем репертуаре. Стараешься быть незаметной… Спряталась за широкой спиной Сереги Куфайкина. Только половину лица и видно.
Один глаз. И смущенно смотришь одним глазом в объектив фотоаппарата.
Почти не видно тебя…
Он пролистал альбом до последней страницы. Но больше ни одной фотографии студентки Светы Касаткиной не нашел. Со вздохом отложил альбом в сторону и подошел к компьютеру. Сейчас еще раз, подумал он, посмотрю нечеткую фотографию Касатки, а потом возьму и напишу ей письмо. Попрошу прислать фото. Это будет наглостью? Да, наверное.
Даже не наверное, а точно. Может, сначала отправить свою?..
А в ящике его ждал сюрприз. Касатка, словно на расстоянии прочитав его мысли и желания, послала ему свою фотографию. Да не одну - целый альбом. Вернее, ссылку на него. И короткая приписка:
"Эти фотографии из нашей юности. Может, у тебя такие есть? Я часто смотрю на нас молодых. И мне немножко грустно становится.
Какими мы были…"
Кит стал смотреть фотографии, впиваясь взглядом в лицо, которое так жаждал увидеть. Она, Касатка, была почти на каждой фотографии.
Кит смотрел и думал: "Почему у меня нет этих фотографий? Где я был, когда она фотографировалась? Где я вообще был?.." И отвечал самому себе: "Да рядом ты был! Был рядом и ничего не замечал, не ощущал…
Потому что ты дурак, Никита Латышев. Потому что ты слепой, Никита