— Прорвёмся…
Загорелся экран интеркома. Пришло сообщение:
Принять особый режим: Контролёр. Да/Нет.
— Ну что? Соглашаться мне или нет⁈
Шафранов: — Разумеется соглашайтесь! Будете местным участковым.
Казтуган: — Анискиным! Бола берсін! (казахск. — пусть будет!)
Володя — Шерифом…
— Опять подслушивали⁈
— Да мы никому!
— Вот поплатитесь вы когда-нибудь за своё любопытство…
Александр нажал «Да» — по экрану побежали строки.
Доступно изменение конфигурация интеркома по особому протоколу — Контролёр.
Применить Да/Нет.
Применить !
И плоский кирпич, смартфон или как его здесь называют «интерком» растёкся по руке холодом чем-то липким, обволакивая руку около кисти податливым пластилином. И замер в форме узкого браслета.
Реконфигурация закончена.
Запустить модификацию скрытого ношения? Да/Нет.
Да!
Пластина словно растворилась. Тактильные ощущения остались, но визуально ничего не наблюдалось.
После некоторых опытов стало ясно следующее. Первое: интерком, находясь в скрытом режиме — никому не виден. Второе: его никто не может коснуться, кроме хозяина.
— «Интересно девки пляшут, что не фортель — всё не в такт…!!!» — выдал Истомин.
— Вообще-то там по-другому… — машинально начал поправлять учёный и задумался.
— А как?
— Мм — что?
— Как правильно?
Интересно девки пляшут
По четыре штуки в ряд… — почти пропел профессор и продолжил:
— Володя, подожди. Саша, знаете…
Но договорить опять не дали. Вновь пришло сообщение:
Внимание! Плита поставки терминала Контролёра на морских судах может функционировать в обычном режиме только если транспортное средство, на котором он находится, причалено к берегу и остается возле суши не менее 6 часов подряд. Пользование плитой в открытом море категорически недопустимо!
— Существенная «добавочка к пенсии» — однако… — с ехидством заметил Шафранов, — всем, значит, сутки ждать у берега, а вам, коллега — только шесть часов. «Нормально, Григорий? Отлично Константин!»
— Мы теперь при исполнении, профессор! Служащим — скидка!
— Мальчики, всё поняли? Теперь это — наша тайна!
— Ага! Базара нет, начальник! — «Выдал» Володя.
— Всё пучком! — Поддержал друга Казтуган.
Взрослые переглянулись и… Но ничего не успели. Так как ребята не выдержали первыми — покатились со смеху.
— Охо-хонюшки! Понабрались от этих… «соседей». Прости Господи… — ворчливо, но с явным облегчением стал выговаривать профессор.
— Вы так больше не шутите. — Хмыкнул Александр.
— А не то меня Кондратий хватит, ей-богу! — Отдуваясь поддержал его Илларион Тихонович.
— И всё-таки… — Через некоторое время начал Александр. — Почемуя́? За что?
— Сомневаетесь в себе, батенька? Это говорит о том, что вы — совестливый человек. Но напрасно маетесь так — всё у вас получится! Это я вам говорю… И, отвечая на ваш вопрос — могу сказать так.
За то, молодой человек, что вы, не раздумывая и не откладывая УЖЕ начали наводить законный порядок. «Вор должен сидеть в тюрьме!» Помните кто и где сказал? А когда ворЫ начинают свои порядки наводить… Да, собственно что тут говорить? Вы и так всё, что могли, сделали. На нашем Хлебном.
— Но мы же ушли с вашего острова?
— Да, ушли. Но что-то я мало верю что вы туда не вернетесь ещё раз и доделаете то, что уже начали. Ведь так? Были такие мысли?
— Ну вы прямо экстрасенс — на ходу считываете…
— Годы, батенька, годы… и опыт… Так что я верю — что ещё тоже вернусь на остров Хлебный!
— Ну вот! А вы уходить оттуда не хотели…
— Во-первых, я тогда ещё не знал о вашей прекрасной яхте. А затем… Смалодушничал! Знаете, Саша — бандит для меня понятный — земляк, или европеец, а вы — русский, априори чужой и опасный… стереотипы.
— Да что ж вы такое говорите⁈
— Подождите! Не возмущайтесь. Дайте сказать… — начал объяснять Шафранов. — Я из бухарских евреев… был… но давно… очень давно. Уж и забывать про то стал. Наукой занимался… Прикладной…Опыты ставил — на стыке нескольких наук. В разных регионах… И, зачастую, в закрытых и удаленных поселках. И тут уже… На острове Хлебном — мне всё понятно. «Игрушки» — Классные! Все процессы в социуме — предсказуемы… Наладил отношения с братками. Пригрелся — одним словом. Рабство затягивает — знаете ли…