Сквозь густые облака на минуту выглянуло Солнце. Вала не предчувствовал ничего хорошего, но старался не отвлекаться на интуицию и просчитать поведение короля Гондора, когда случится незапланированная аудиенция. Придерживаясь за рукоять молота, он не сводил глаз со стражников, появляющихся в поле зрения.
Гроддер же просто осматривал прекрасные белые дома и высокие стены, и неприкрыто восхищался. Его всю жизнь окружали только халупы и чёрные горы, а потому даже просто аккуратные домики вызывали удивление. Даже трупы не портили впечатление, их и дома хватало. Орк бросил взгляд на редких прохожих, и неожиданная мысль закралась в его голове.
Наконец, они пересекли все ворота и проходы, оказавшись прямо возле дворца. Двери открылись и блеск внутреннего убранства отразился в глазах путешественников. Проходя внутрь, Мелькор предупредил кузнеца:
— Грод, держи руку на оружии и стой у входа. Я не знаю чего ждать от короля, но будет лучше, если я поговорю с ним с глазу на глаз.
— Как скажешь, но только попробуй там сдохнуть.
— Не дождёшься.
Моргот ушёл вперёд, а Гроддер остался возле окна у входа. За серой аркой рамы открылся потрясающий вид на заснеженные равнины, леса и реки вокруг. Даже было видно горы, скрывающие за собой его родину. Орк немного затосковал по дому, но, вспоминая, почему покинул его, вздохнул и приободрился.
Из дальней залы слышались голоса, но раскатистый бас Моргота отличить среди них не представлялось сложным. И хоть Грод не мог толком ничего разобрать, но уверенный тон вала развеял и тень печалей.
Наконец, Мелькор вернулся и кивнув Гроддеру, скрылся с ним из замка в громкой таверне. Заказав выпить и сев в хитром закутке, вала наконец поделился деталями беседы.
— Че млять?
— Его дочь чуть не померла от Мора. А лекарство, переданное через культистов, спасло ей жизнь. Глаза его не врали, а он был благодарен до невозможности. Так что считай, король у нас в кармане.
— Как-то странно…
— Ты о чем?
— Слишком… легко. Нет, я конечно заколебался искать мел и копаться в промёрзшей земле, но… даже тот же бургомистр нам устроил куда больше проблем.
Девушка наконец принесла мужчинам стаут. Моргот остановил ее и спросил:
— Милочка, так тебя не испугал наш суровый вид?
— Да я уродов страшнее вас каждый день вижу. Так что не обольщайтесь.
После этого она скрылась за прилавком. Моргот отпил и выдохнул.
— Это хороший знак. Значит можно будет попробовать снять здесь комнату, раз наш вид привлекает не так много внимания. Так о чем я… Вспомнил! Гондор не имеет такого влияния, как я думал, и нам придётся разбираться с мелкими королевствами вокруг. К тому же Манвэ явно не даст нам спуску за такую выходку, поэтому я не питаю иллюзий насчёт наших проблем. Главное — этот этап завершён, а с новой верой людей я обретаю куда больше силы.
— И что у тебя в этот раз отросло?
— Слушай, заткнись, а? — вала залпом осушил кружку — Мне не так просто объяснить изменения, но считай, это как снять повязку с глаз. Чувствовать мир как самого себя и немного на него влиять — это уже неплохо. А так — можешь посмотреть в окно.
Орк обернулся, и увидел, что облака скучились и валом посыпался снег. Отхлебнув пива, кузнец съязвил:
— А, значит теперь ты умеешь управлять погодой. Если вернёмся к моей бабке копать клубни, то это очень нам пригодится!
— Дурак ты, Гроддер. Погода — это видимость. Мои силы потихоньку возвращаются, и если бы я вернул себе руки, то мы бы уже давно были в Валиноре.
Девушка быстро бегала по залу, буквально жонглируя кружками и деньгами. Когда взгляд Моргота опустился на ее ноги, Грод быстро сменил тему.
— Скажи… а зачем вообще было в это ввязываться? Почему ты вообще стал воевать?
— С самого начала все хотели подавить мою волю. Пой как положено, делай что должно и будь что будет. Мне не хотелось быть наблюдателем, а хотелось быть вершителем. Откровенно говоря, мне кажется, я не раз перегибал палку, но тогда я мог свернуть горы в прямом смысле того слова. И как не опьяниться такой властью?
— Тоесть мы веками умирали из-за твоих капризов?
Моргот сначала покраснел от злобы, но сдержался, ещё раз обдумав всё и ответив:
— Я редко думал об этом до встречи с тобой. Честно, если бы у меня был шанс вернуться и все исправить, я бы сделал это. Но сейчас я могу только раскаяться и исправить всё, что наделал.
— И что же ты хочешь сделать? Ну, после свержения валар.
— Я оставлю землю вам. Оркам, эльфам, людям. Я очень устал, и вернув гармонию между собой и миром я обрету покой.
— Так ты не хочешь разделять и властвовать?
— Хотел. Но я огреб из-за своих намерений не раз, и не два. И сейчас я понимаю, что во многом это было не больше, чем капризы обиженного ребёнка.
— Как же ты не похож на того Властелина, которого я представлял, и чем дальше, тем я больше в этом убеждаюсь.
— И я лучше? — вала хмыкнул, приготовившись к следующему подколу.
— Да. Гораздо.
— Мля, вот к тебе уже и не прикопаешься. Но спасибо.
_________
Товарищи-таки сняли две комнаты в таверне тем же вечером, на деньги, собранные священниками от жертвующих. Народ быстро стал узнавать в Мелькоре героя рассказов его же шпионов, поэтому он почти сразу ощутил народное признание.
Боевые отряды вошли в город и соединились со стражей несколько позже, и им было сложнее, ведь первое время горожане с презрением поглядывали на орков. Но уже полюбившиеся священники с бесплатным лекарством постепенно убеждали их в обратом мнении.
Моргот действительно становился сильнее, и начал обдумывать следующий шаг. Вариантов было много, а народная любовь могла уйти так же быстро, как и пришла. Поэтому он постоянно штудировал литературу из местной библиотеки и общался с придворными короля, дабы иметь полную картину происходящего в мире. Гроддер не отставал от него по масштабам деяний, и мало того, что повысил свои боевые навыки, так ещё и почитал о хитрых пируэтах в той же библиотеке.
Одним свободным днём орк шёл по улице и осматривал город. Вокруг бегали люди, которые убирали мертвецов и искали пропитание. Закрытые лавочки начинали открываться, а в них появлялись товары. Особенно перемены отражались в лицах — ведь в уже знакомых потухших глазах загоралась надежда.
И тогда кузнец понял. Он и эти люди — абсолютно одинаковы. Он видел стариков, помогающих детям вырезать игрушки, помогал относить коробки брошенной женщине и испугал разбегавшихся сирот. Все почти прямо как там, в Мордоре, просто не так масштабно. Но здесь это было не из-за каприза бургомистра-самодура, не из-за ошибки их короля — а в наказание за неповиновение валар.
Заходя в вымершие улицы, из заваленных телами и камнями домов он слышал вой. Он был таким тихим и едва слышным, словно души умерших не могли уйти и искали утешения в посмертном плаче. Всю свою жизнь они молили Эру и валар о благодати, чтобы погибнуть от неё.
Орк не мог поверить, что действительно сочувствует этому городу.