— Знаешь, ты удивил меня. Я боялся, что заточение за Вратами Ночи озлобит, и мне пришлось бы уничтожить тебя. Ты знаешь, мне бы очень этого не хотелось.
— Даже странно, что я, имея немного от всех твоих знаний, получал наказания куда чаще, чем остальные, знавшие лишь крупицы.
— Как раз не странно. Даже поведение Варды для меня было вполне предсказуемым, не бывает идеальных любимцев народа. Мне куда интереснее было узнать, как трудности на твоём пути на тебя повлияют.
— И я прошёл твоё испытание?
— В некоторой степени. Ты позволил моим Детям стать хозяевами своей судьбы, сняв с них бесконечный надзор Манвэ. Но чтобы спутаться с орком?.. нет, к такому я готов не был. Но, как ты сам говорил, несовершенства лишь подчеркивают красоту совершенного? Приятно видеть, как ты изменился с нашей последней встречи. — Илуватар выдержал короткую паузу — Напоследок добавлю, что ключ к вратам, который увидел твой… друг в башне… оставил я.
Мелькор собрался было что-то сказать, но Эру подошёл к сыну и дотронулся до его рук.
— Считай, это мое прощение за… твои выходки. Не забудь про свою последнюю обязанность и… удачи!..
Видение закончилось так же неожиданно, как началось. Моргот, ослеплённый небесным светом, стал тереть глаза руками. Присмотревшись, он заметил, что ладони, пусть и сохранив чёрный цвет, перестали рассыпаться и стали похожи… просто на чёрные руки? От остаточной боли не осталось никакого следа.
— ГРОД!
Мелькор ворвался в сарайку с большими круглыми глазами. Он не верил, что спустя столько веков мук, руки наконец вернулись.
— Смотри!
Хитро проведя ладонями друг над другом, нашептывая слова на все том же загадочном языке, в пустых руках появилась милая ящерица. Чихнув с огнём, она испугалась и убежала через щель в полу.
— Это… твои руки?
— Мои. Ну… ну и твои тоже, ты же так не можешь.
— А они смогут вернуть меня к жизни?
— Они — нет. Но мне вернули их не за так. Поглядывай в небо, как увидишь яркую искру — скажи. Кажется, мы сможем провернуть это по-другому.
_________
Одним вечером Гроддер сидел на крылечке и смотрел, как сквозь полупрозрачные ладони движется жизнь вокруг. Жаловаться было не на что, ведь многие проблемы повседневности остались в Валиноре, вместе с его телом. Однако, ему чертовски не хватало тех коротких мгновений, которые с момента вылазки в башню делали его жизнь счастливой. Да и было ли пребывание без тела, в подсвеченном осколками мире, настоящей жизнью? Чаща недовольно шумела от поднявшегося ветра. Дух поднялся и повернул лицо к небу. Как и обещал Мелькор, у горизонта возник какой-то блик.
Призрак вернулся в дом и отвлёк вала от размышлений:
— Кажется, что-то меркнуло в небе.
Моргот встал на ноги и выглянул в окно.
— Значит, пора. Нам лучше выйти на улицу.
Через минуту они оба сидели на холме.
— Ты, я так понял, уже знаешь как петь?
— Ты о чем?
— Что ты сделал, чтобы поднять меня из мертвых?
— Ну… спел…
— Нет, ты не просто спел. Просто поёт пьяное мужичьё у трактира. Так вот, сейчас нужно будет сделать то же, что ты сделал тогда. Вложить все сердце в каждое слово.
— Так ты же не хотел петь.
— У меня теперь долг перед отцом, и я надеюсь, это поможет тебе вернуться. И не ворчи, во имя балрогов могучих, я и так не хочу в этом участвовать.
— Не буду… скорее… спасибо что влезаешь в это.
— Вот почаще бы ты так. — вала расплылся в улыбке и приобнял духа. Тот с непривычки напрягся и опустил глаза в землю.
— Да расслабься ты, а то сдохнешь после того, как возродишься.
Эта шутка рассмешила кузнеца.
— Смотри, погасла. Тут не нужно попадать в слова, пой как идёт.
Впервые спустя мириады лет Мелькор смог начать петь. Даже когда у него было желание, после первой Музыки Айнур голос словно пропадал. Но сейчас, подогреваемый тёплом нового сердца, он вырывался из груди подобно вольному ящеру, разбившему стальную клетку.
Сперва орк терялся за таким мощным басом, но почувствовав поддержку смог раскрыться. Словно в тех сюжетах, что он видел на витражах, через страх и мрак, звук его голоса смог обрести силу и соединиться с другими в небе.
Казалось, что каждый стоящий на земле просто обезумел, и предался странному зову, но на деле каждый хотел высказать миру все, что собралось в его душе за годы существования с прошлой музыки. Похоже, что как раз не разумность голосов, но искренность каждого из них пробудила внутри Арды струны, не звучавшие с ее создания.
Мелодия была переменчива, то крича о боли утраты, то напротив, скромно воспевая надежду, не покидавшую каждого. Счастье встречи с любимым миром вновь, выраженное эльфами, воплотилось в их возвращённых обличиях. Радость людей и орков — в долгой жизни и светлом рассудке. Намо и вернувшие плоть валар, воздержавшиеся от участия в войне, уповая на мудрость отца, вновь почувствовали юность Весны Арды.
А что Моргот? Моргот пел о счастье. Счастье для себя, Грода, всех орков, валар, майар, людей и эльфов. Простом и искреннем, ведь большего ему ныне было и не нужно.
Музыка была несколько короче, нежели первая. Но у этой не было изначального замысла, напротив, из разобщенности и хаоса она собрала общие мечты и переживания всех жителей мира. И в их воле и чувствах она изменилась, поддавшись всеобщей искренности.
Открыв глаза и закончив партию, Моргот увидел рядом с собой вполне живого орка. Он конечно уже не был таким потрёпанным, как в момент их встречи, но потрёпанным теперь ничего нельзя было называть.
— Получилось… Гроддер получилось!
Кузнец не сразу пришёл в себя, но привычные тяжесть и дискомфорт живого тела дали о себе знать. Он схватился за своё лицо и не мог поверить в происходящее.
— Ну вот, теперь я тебе больше совсем не нужен…
— Знаешь, да, не нужен.
— Опять ты за старое!
— Тобишь за тебя?
Вала нахмурился, но все равно крепко обнял мужчину.
— Ну… и что теперь?
— А какая разница?
Да и нам в общем-то какая разница? Ведь эта история не была рассказана по канонам и правилам, не расписана курисовом на безупречной бумаге. Да хорошо, если какой-то случайный слушатель запомнит хоть несколько строк. Тут не было ни героев, ни злодеев, лишь несколько разрушенных жизней, и столько же тех, кто разрушал жизни.
Любопытному наблюдателю скажу лишь, что новый мир не утратил недостатков и проблем, но в сравнении с бедами прошлого все стало казаться не таким безнадежным, как прежде.
Эру все так же с тихой улыбкой наблюдал за тем, как меняется его мир. Мелькор все так же искал истину в мелодии, звучащей от сущего, ставшей для него куда более особенной с обретением Негасимого Пламени. А честный Гроддер все так же честно радовался переменам в своей жизни.
Мне же останется только сказать вам спасибо, что дослушали ее, и да пребудет с вами небо. И все те, кто его коснулись.