Несколько гоблинов умудрились добраться до кузнеца, яростно рассекая воздух своими когтями, но кузнец не отставал и раздавал лещей одному монстру за другим. К моменту появления вала их стало слишком много, и гады свалили орка на камни.
Быстрыми движениями руки, Моргот пронзал любую тварь, что попадалась ему. Увидев руку Гроддера, он вытащил тяжелённого орка из-под врагов, и уже вместе с ним разделался с последними гоблинами.
_________
— Как хоть ты смог меня вытянуть из-под их мерзких туш? Я вешу не мало, а уж гоблины и подавно. А ты мягко скажем не в лучшей форме.
Орк пытался отдышаться и едва стоял на ногах, пока тощий, как сам Намо-костлявый, Моргот методично перерезал горло всем лежащим на земле гоблинам.
— Первое что тебе стоит запомнить — не верь своим глазам. Может я и не великан, но я всё ещё Восстающий в Мощи. И тебе следует это учитывать.
Гроддер раздул огонь под котлом и присел неподалёку. Лишь при свете стало видно, какую же свору им удалось перебить.
Моргот откинул тарелку, и его глаза, снова увидев драгоценный камень, загорелись ярче. Он осторожно завернул его в тряпку и спрятал в полости в стене, прикрыв куском сланца. После этого он присел к орку.
— Дай посмотреть… — вала забрал руку Грода и осмотрел раны. — Хреновая, сейчас исправим.
Мелькор осмотрел мешок и стал обшаривать помещение в поисках нужных инструментов.
— Да варг с ним, не страшно. Души у меня нет, а значит Фантому лакомиться нечем.
— А с хрена ли у тебя души нет?
Вала нашёл в ящике острую иголку и моток ниток. Затем он присел назад к кузнецу, обработал рану и иглу всё той же настойкой из корня, и стал зашивать аккуратными стяжками. Гроддер снова увидел эти мерзкие обугленные кисти, но спрашивать причину такого ужаса не стал.
— Люди, значит, в край промыли вам мозги? Ха, ну дают. Грод, послушай. Душа есть у любого, кто произошёл от Детей Илуватара. Ну, эльфов и людей. Мысль о том, что орки не имеют души, привила эльфам моя родня, а они в свою очередь передали ее людям. Просто если у кого-то нет души - значит можно его убивать, вот и всё.
Орк поморщился от очередного болезненного стяжка. Видать, рана было не такой безобидной, как казалось.
— Млять, а я ведь так и не поблагодарил тебя за то, что ты меня вытащил. Я понятия не имею, откуда у тебя был ключ, но не знаю, сколько бы я ещё выдержал в той темнице, если бы ты не появился. Почти всё время я не мог ни пошевелиться, ни крикнуть, ни вздохнуть. Всё, что я пытался сделать, терялось тихим гулом, сливавшимся с бездной. И лишь изредка появлялся этот волосатый кретин и выедал мне мозги чайной ложечкой.
Мелькор закрыл шов и перерезал нить.
— Я воткну несколько гоблиньих голов на колья у входа, и сюда больше никто не сунется. Посидим тут какое-то время, пока я не придумаю, что делать дальше.
Гроддер рассматривал свежий шов на предплечье.
— Знаешь, а здорово ты ухитрил с щитом. Раз — и выскочил откуда не ждут. Может быть, меня бы и не цепануло, если бы я был поумнее.
— Все не так плохо, как тебе кажется. Но я не ждал, что ты пойдёшь на них с голыми кулаками. Хоть бы взял чего.
— Я… ну… только кулаками и умею.
— А может всё-таки и плохо. Будем исправлять, не думаю, что другие орки дерутся лучше тебя.
_________
Спустя несколько часов в шахте стало возможно находиться. На удачу вала и его компаньона, гоблины стащили изрядно провизии из соседних огородов, поэтому у них был неплохой запас пищи на какое-то время.
Моргот много размышлял, как ему действовать при сложившейся ситуации, но идей не было и в глазах постепенно возникало подобие безнадеги, как тогда, когда Гроддер только вытащил его из-за Врат.
Орк, понимая, что дело встало, и непонятно, долго ли они будут куковать в шахте, накинул куртку и подошёл к Мелькору, дабы вызвать на разговор:
— выйдем на минуту.
Позже, они уже сидели на входе в пещеру. Орк достал свежезаначенные самокрутки и поделился с Морготом. Затянувшись и устремив взгляд в вечернее небо, кузнец начал:
— Пока ты не сказал, что у меня есть душа, я и не думал, что моя жизнь чего-то стоит. Но мне всегда хотелось верить что это так. Не может быть, что я существую только для того, чтобы исполнять чью-то волю.
Гроддер ещё затянулся, после выдохнув тяжёлый дым, и продолжил:
— Моя мать была прекрасной женщиной. Ты даже не можешь себе представить. Но когда в городе в очередной раз поднялись волнения, кто ещё мог быть причастен, как не семья кузнеца? Ее с отцом закатили в бочки и закопали под землей прямо в руинах Барад-Дура. Грязи место с грязью.
Вала от неожиданности дернул головой, от чего шипы на ошейнике немного поранили горло.
— А после куда-то увели и моих младших братьев. Я был тогда здесь, у ба, и узнал обо всём слишком поздно. Мои близкие заплатили слишком большую цену за то, чтобы сохранить твои секреты, и я не хочу отправиться следом за ними. Хотя бы на мне этот кошмар должен закончиться…
Моргот опустил глаза.
— Гроддер, я… Я понимаю. У тебя нет причин следовать за мной, кроме того проклятия, которое выжжено у тебя на руках. Но, я лишь хочу спросить тебя, разве твои родители хотели бы, чтобы ты умер, как они?
Орк вспомнил слова матери.
— Нет, они хотели, чтобы я был счастлив… и не проходил через тот же ужас..
Мелькор недолго промолчал, после продолжив:
— Пока вала позволяют людям истязать орков, никто не может обещать тебе, что ты не будешь следующим.
— А разве ты сам не загонял нас в забой, дробить камни до изнеможения?
Вала потушил самокрутку и посмотрел кузнецу прямо в глаза.
— Балрог его дери, что ты хочешь от меня услышать? Да, я мог перегнуть палку, но я не истязал вас ради забавы. Каким нужно быть чудовищем, чтобы желать страданий своим отпрыскам?
Грод откровенно не понял.
Моргот тяжело выдохнул и продолжил:
— Да ты издеваешься? А как я по твоему исказил эльфов?
Глаза орка округлились, и он бросил бычок на землю, придавив сапогом.
— Так ты?..
— Много тысяч лет назад, когда ещё и Луны с солнцем не было, пробудились эльфы. Валар и носом не повели, потому что пробуждение произошло на моей территории. Часть чудищ, и не все были мои, нападали на эльфов и они терялись в темноте. Свет был мне неподвластен, зато я мог дать им огонь.
Кузнец вспомнил витраж из башни.
— И ты его отдал им?
— Не всем. Большая часть потерялась где-то в темноте, я не успел до них добраться. Но некоторые сели у моего огня и смотрели на звёзды. Я предложил им укрыться у меня. В первую очередь балроги отвели в мою крепость женщин, а когда вернулись за остальными — почти всех из них и след простыл.
— И разумеется, ты спас их по доброте душевной?
— Никто не стал бы сидеть с эльфами по доброте душевной. Внутри каждого из Детей Илуватара бьется Негасимое Пламя. Поэтому тот, за кем идут Дети — правит миром. Я рассчитывал, что ужасы мрака убедят их спрятаться у того, кто владеет огнём, но валар меня опередили.