Есть наши люди, а есть мимо проходящие.
========== Глава 25 ==========
Несмотря на все инциденты или взрывы эмоций, я знала, что утром нужно ехать на работу. Возможно, Фейн специально пробуждал мои нервные клетки, чтобы повеселиться. Хочет поиздеваться — ладно. Просто буду общаться с ним только на рабочие темы. Надев белое платье с пышным подолом, пытаюсь найти каблуки, но все бестолку. Наверняка Ева утащила! Раньше она поражалась моему стилю, но, как я уже говорила, время летит, и вкусы меняются. Вместо разноцветных платьев теперь я предпочитаю классические цвета. Серый, белый, черный и красный — это моя любовь. Конечно, в шкафу найдется парочка джинс, но они мне малы. Год назад я набрала в весе, но это хорошо, по-моему. Мейсон сказал, что в колледже меня считают «сочной». С помощью этого, моя самооценка нормализовалась. Хорошо, когда все хорошо.
Приехав на работу, широко улыбаюсь Мелвину. Этот парень учится на оратора в нашем колледже и тоже проходит практику в архиве. Ему повезло, ведь его задача заключается вести экскурсии по архиву и рассказывать, кто и чем здесь занимается. На самом деле колледж предлагает практику, чтобы наша помощь шла во благо города. Сейчас все хотят пропиарить его, чтобы он вошел в «ТОП-5. Лучших городов Америки». Не уверена, что это получится, но лучше не говорить об этом в слух.
— Опять кофе, Гвен? — улыбаясь, кричит Мелвин, когда я открываю дверь кабинета. — Оно повышает давление.
Будто бы я не в курсе!
— Обещаю, скоро откажусь, — пытаюсь шутить я и прохожу в архив. Мигом замираю на месте, когда вижу Фейна, который сидит на моем рабочем месте. Хочется закатить скандал, ведь он расположил ноги там, где обычно я обедаю. Листая папку, он смотрит исподлобья, и я прохожу к стеллажу. Возомнил себя богом, которому все должны поклоняться, но нет! Я не собираюсь создавать конфликт.
Ставлю стаканчик на полку и ищу папку конца сорок пятого года. Интересно, зачем Фейну эта информация?..
— Твой дедушка приехал с экскурсии?
Какой же он глупый!
— Он не мой дедушка, — холодно отвечаю я. — После обеда я съезжу в дом престарелых и запишу все на диктофон.
Решив, что я могу вернуться на положенное место, встаю рядом с Фейном, ожидая, но тот просто смотрит перед собой. Делать вид, что меня не существует, он умеет, но не вовремя. Когда наши глаза встречаются, просто смотрю в сторону, все также ожидая.
— Милая фотография, — говорит он, кивая на снимок с гонок Роджера. Странно, но от воспоминания этого прекрасного дня, нет никаких эмоций. Видимо, серьезность парня заразна и имеет свойство распространяться на других. Поднявшись с места, он становится напротив, и я поднимаю взгляд. Глаза такие же яркие, что начинает казаться, будто бы ничего не произошло, и время не убежало далеко за два года. Когда он отходит, я до сих пор смотрю в точку, где были его глаза.
— Я понял, о ком ты говорила, — сообщает Фейн и садится на диван возле входа. — Мистер Свердловский — именно тот, кто мне нужен. Молодец.
— Что именно вы хотите узнать? — решаюсь спросить я, делая упор ладонями на стол. — Для чего вам нужен этот архив?
Он неожиданно поднимается, и, покачиваясь, движется в мою сторону. Дыхание сбивается, и я опуская глаза, пытаясь сконцентрироваться. Когда парень наклоняется к моему лицу, я смотрю в пол, лишь бы не дурацкий сарказм Фейна.
— Отвечу, если ты ответишь на мой вопрос.
Выпрямившись, он замолкает. «Тебе это не интересно», — утверждает внутренний голос, но мне очень интересно, о чем именно он спросит. В конце концов, интерес человека всегда играет в ненужный момент.
— Какой? — спрашиваю я, наконец-то посмотрев в серые глаза. И снова это произошло. Мы вновь встретились взглядом, и парень выглядит умиротворенным. Его губы слегка приоткрываются, а взгляд переходит на мои губы. Для чего он это делает?.. Наблюдаю за тем, как он медленно набирает воздух в легкие и потом уже отвечает:
— Ты помнишь мои прикосновения?..
Сделав шаг вперед, он становится слишком близко. Медленно протягивая кисть руки к моему плечу, парень слегка касается кожи. Слабое прикосновение спускается к локтю, пока я наблюдаю за Фейном. Его взгляд следует за своей рукой. По телу бегут мурашки, и я понимаю, что это сильно выдает реакцию. Хочется отдернуть руку, но сложно. «Подумай о Роджере!», — приказывает внутренний голос, и от знакомого имени у меня получается выказать сопротивление. Опять действует психология человека, не больше. Подняв взгляд, парень смотрит в глаза, слегка наклоняя голову назад. Сложно сказать, что именно он чувствует, да и это неважно.
— Нам лучше не общаться, — киваю я, слегка улыбаюсь.
— Думаю, что это невозможно, учитывая наше прошлое.
В моем прошлом осталась только обида и боль. Это состояния довольно-таки сложно передать, ведь пустота находится внутри, а не снаружи.
— М-мы можем дружить, — сообщаю я, думая о том, какая я все-таки глупая. «Совсем сбрендила?! Он уничтожил тебя! Никто не дружит с бывшими!», — думаю я. Сначала я говорю, что нам лучше не общаться, а теперь предлагаю дружить. Господи, кто обитает в моей голове?..
Парень моргает и опускает глаза (кажется, что он слегка улыбается, но не уверена).
С другой стороны, я же должна отпустить прошлое. Хранить обиду и злость — легче всего; она копит весь негатив и помогает оставлять все как есть. Отпустить — сложно, но негатив может уйти, и жизнь станет лучше.
— Готов дружить, — кивает он и делает шаг назад.
Долго не думая, протягиваю мизинец, и парень с непониманием хмурит брови, смотря на него. Несколько секунд тишины, и он обхватывает мой мизинец своим, слегка пошатывая. Смотря в серые глаза, опускаю взгляд и смотрю в пол.
Когда мы приехали в дом престарелых, я решила попросить у директора пропуск для парня, и он доброжелательно согласился. Мистер Свердловский поднялся с кресла, когда увидел меня. В нашу первую встречу, мы долго не могли найти общий язык. Мужчина очень ворчлив, но за этой оболочкой скрывается милый дедушка, которому нужно общение. К сожалению, я понятия не имею, как он отнесется к Бэсфорду. Его настроение сложно предугадать, поэтому я изрядно нервничаю.
— Разве уже вечер? — спросил Александр, посмотрев на старые наручные часы.
— Мистер Свердловский, нам нужно с вами поговорить, — вздыхаю я и смотрю в заплывшие от старости глаза.
— Нам?..
Сделав шаг в сторону, встаю так, чтобы мужчина смог увидеть парня. Несколько секунд он осматривает Фейна с ног до головы. Интересно, кто бы мог победить, соревнуясь за самый серьезный взгляд?.. У мистера Свердловского за плечами многолетний опыт, если сравнивать с Бэсфордом.
Александр приоткрывает губы, а когда подходит ближе к парню, снимает очки. Выглядит это очень странным. Возможно, что они виделись? Фейн уже говорил, что знает его, так, может, это взаимно?.. Сейчас на глаза Бэсфорда падает солнечный свет. Я теряюсь, смотря на их бесцветность. Не оспорить тот факт, что это самые красивые глаза, которые мы когда-либо встречали. Хорошо, что с этим мой внутренний голос не может спорить.
— Фейн? — спрашивает мужчина. — Точно Фейн, только сложно сказать, какой именно.
Развернувшись, Александр хромает на место.
Обернувшись, смотрю на Бэсфорда, который смотрит в ответ. Ничего не понимаю, но хочу разобраться. Если Александр не ворчит, значит, не все так плохо. Выпрямляю плечи и присаживаюсь на диван, который стоит напротив кресла мужчины. Он слегка покачивается, смотря в окно. Интересно, что у него в голове?..
— Мистер Свердловский, — мягко произношу я. — Сможете помочь?.. Вы жили в этом городе долгое время, и только ваша помощь сможет выбраться на свет.
Он медленно переводит взгляд в пол, и я наклоняю голову в бок, пытаясь понять его эмоции. Мужчина слабо улыбается, но его глаза кажутся слишком грустными. Что, если пятидесятый год является плохим воспоминанием, а я тревожу воспоминания пожилого человека ради работы.