Можно было не сомневаться: Кащея зарежут раньше, чем он покончит с собой.
Кащей смирился. Даже сумел сочинить стишок и вывесил его в коридоре:
На свете нет преступней акции, Чем засорение канализации.
«Прежде чем зарежут, пусть хотя бы не воняют», — решил Кащей.
Глухой сосед удивился, когда узнал, что Кащей умеет рифмовать концы.
«Еще! « — жестом потребовал он.
Кащей напрягся, припомнил свои былые стихотворные подвиги и нацарапал:
К лепесточку лепесток, Получается цветок.
Хочешь мни, А хочешь рви, Не увидишь ты крови.
Им не больно, не обидно, Запах есть, А слез не видно.
Сосед был приятно поражен. Он так подобрел к Кащею, что спрятал нож… «Чик-чик» — прекратилось, и Кащей решил привыкать жить. Разве можно жить в консервной банке? Можно. Организмы везде живут. Каждое утро они с соседом отправлялись на Биржу Бесталанных в длинную очередь, где получали талоны на скудное питание и глупые зрелища. Пространства, где проживали счастливые обладатели удостоверенных талантов, бесам запрещалось посещать. Вскоре у Кащея в очереди завелись знакомые, такие же серые и обиженные богом личности. Он стал здесь вполне своим. Ему объяснили по секрету, что его сосед уже прирезал нескольких стукачей, и что самые отпетые бесы уважительно называют его за глаза Глухим Чертом, и что этот Черт еще покажет всему пространству глухонемыми своими знаками что-то одному ему известное.
Однажды Кащея разбудил скрип двери. Он сел на раскладушке. Свет из коридора проник в консервную банку. Наверное, приближалось утро, потому что Глухой Черт, не разбудив Кащея, уже отправился занимать очередь на Биржу. В консервную банку вошел незнакомец с толстым портфелем.
— Перепись, — сказал незнакомец, уселся без приглашения на стул, примял висевший на спинке Кащеев пиджачок и вытащил из портфеля анкету. Потом добавил: — Населения.
Кащей стал думать о том, чем эта перепись может ему угрожать?..
— Нет, не был, не состоял, — отвечал Кащей.
«Почему никто никогда не спрашивает: а жил ли?.. Не жил. « Утро наступало. Хотелось жрать. Вопросы, наконец, закончились.
«Безобидная анкетка, — решил Кащей. — Значит, не за этим явился. « Пауза затянулась. Кащей догадывался, кто перед ним. Служители Интеллектуального Шмона (но, понятно, не уличные ишаки) носят в левой руке толстые портфели и потому всегда скособочены на левый бок… Молчание становилось неприличным. Чего ему надо?
— Я бы на вашем месте в такой квартире не жил, — наконец нарушил тишину Переписчик Населения.
— Выбора нет.
— Почему же? Вам предлагался выбор. Мы сожалеем, что такой молодой и подававший надежды организм попал в компанию к бесам. Мы хотим вам помочь. В том случае, конечно, если вы поможете нам. Помнится, вы рассылали свои стихотворения по редакциям. Мы их читали. Там были неплохие. Вот, например… Впрочем, забыл. А не ваше ли это сочинение в коридоре: «На свете нет преступней акции, чем засорение канализации»?
— Мое, — признался Кащей.
— Вот видите! — обрадовался мнимый Переписчик Населения, почувствовав слабинку. — Дайте-ка мне свои рукописи, они будут опубликованы.
Переписчик с готовностью раскрыл пасть портфеля.
— Я их сжег.
— Сожгли?!.. Это поступок! А вы говорите, что у вас нет талантов… А пепла, случайно, не осталось?
— Какого пепла?
— От сожженных стихов.
— Зачем вам стихотворный пепел? — удивился Кащей.
— Затем, что в нашей организации можно по пеплу восстановить текст.
— Плохих поэтов, как собак нерезаных, — ухмыльнулся Кащей. — И незачем по пеплу восстанавливать. А вот если вам нужен стукач, то я могу посоветоваться в бесталанном квартале и бесы выдвинут свою кандидатуру. Есть подходящий бес — глухой и немой одновременно. Как живут, чем дышат — послушает и доложит.
Стало ясно, что разговаривать больше не о чем…
Мнимый Переписчик Населения извинился за примятый пиджачок.
Раскланялись…
Кащей принес из коридора кружку с кипятком. Половину кипяточку выпил, другой — побрился и принялся надевать помятый пиджачок. Вполне еще приличный пиджачок, хотя и бывший до Кащея в употреблении. Проверить: нет ли чего в карманах?.. Вчера было пусто… Сегодня… Тоже ничего не появилось.
Вдруг в боковом кармане Кащей нащупал дыру — если дыру вообще можно нащупать. Он вспомнил, что недавно потерял (или украли? ) талоны. Той ночью от голода он не мог заснуть. Не в эту ли дыру провалились талоны?.. Если они там, то Кащея ожидает сегодня двойные удовольствия — двойная кормежка, а может быть, даже целый час в гостях у казенной дамы, у которой он состоит на обслуживании. Она, шельма, всегда норовит побыстрее… Кащей надорвал карман и по локоть влез за подкладку…
Роясь в утробе пиджака, молодой Кащей Бессмертный, конечно, не предполагал, что этому пиджаку уготовано войти в Историю. Не было у него ни озарения, ни предчувствия, когда он лез за подкладку. Лишь было одно скромное желание найти старые талоны.
О, радость!.. Пальцы нащупали скомканную бумажку… Так и есть, талон!.. Если нашелся один, могут найтись и остальные…
Но за подкладкой ничего больше не было — кроме одинокой пуговицы… Что ж, и пуговица в хозяйстве пригодится.
Кащей зажал талон в кулаке и заспешил в очередь к Бесталанной Бирже. Очередь закручивалась по трем длинным кварталам. Стой себе в свое удовольствие, спешить все равно некуда. Очередь каких много. Анекдоты, сплетни, новости, скоротечные драки, вдумчивая рукопашная игра под названием «охламончик». Глухой Черт где-то здесь занял очередь и ожидает Кащея. Конечно, Глухой Черт мог бы взять талоны безо всякой очереди, но это уже моветон… У Глухого Черта железные принципы: стукачей — резать, без очереди — не лезть.
— Эй, поэт, иди сюда! Тут твой дружок!
Глухой Черт стоял особняком, никому не мешал и читал вчерашнюю газетку «вверх ногами» — ему так было удобнее.
«Найти талон — большая удача, — жестом объяснил Глухой Черт, глянув на счастливую рожу Кащея. — Талон на что? «
— Еще не знаю, — ответил Кащей и объяснил в рифму, чтобы сделать другу приятное:
Растягиваю удовольствие В предвкушении продовольствия.
Каменное лицо Глухого Черта медленно улыбнулось. Бесы в очереди насторожились — кажется, наклевывалось развлечение. Какой-то разговорчивый Старый Бес тут же вспомнил, как он нашел когда-то целый библиотечный талон. Правда, он плохо умеет читать, зато целую неделю провел в «тепле и светле». Случайно вылетевшая из старика рифма привела очередь в чрезвычайное оживление: кругом поэты! Куда ни плюнь — попадешь в поэта! Все разом заговорили, и ничего нельзя было разобрать. Каждый вспоминал, как он когда-то…