« Но скажите мне кто-нибудь, откуда у крестьянина такая силища и потрясающие познания в военном деле, словно он не простой смертный, а великий полководец?! – думал царевич. – Всех знаменитых воинов я знаю, но про Бабая никогда ничего не слышал! Самоучка? И где?..»
Дед говорил и говорил, и в его чуть хитроватом взгляде туманно читалось, что от него не ускользнули безуспешные потуги Ярослава вычислить, не являлся ли он кем-то большим, чем хочет себя представить. Вносить ясность в мучившую царевича загадку он не хотел, и лишь в перерывах между историями кружками пил сам и поил Ярослава приготовленным им собственноручно необыкновенно вкусным квасом в таких количествах, словно внутри он был гораздо объемистее, чем снаружи.
Аленушка не спускалась, и было неясно, действительно ли она спит или просто хочет побыть в одиночестве. Иванушка был ее единственной родней после трагической смерти родителей, и потеря, возможно, навсегда последней родной души стала для нее тяжелейшим ударом. Часы прокуковали три, когда наверху послышался вскрик и, прервав очередную байку деда, на лестнице показалась Аленушка.
– На улице кто-то есть! – взволнованно сказала она. – Он смотрел в окно!
У Ярослава брови полезли на лоб, когда он представил себе размеры подглядывающего. Первой его мыслью было, что Аленушка просто спутала с силуэтом человека тень от дерева, ведь не бывает людей такого роста, но вовремя вспомнил, что с той стороны деревьев нет. К тому же любой житель деревни запросто отличит тень дерева от любой другой тени. Второй мыслью было, что люди могут встать друг другу на плечи.
«Хм. Любопытные крестьяне? Но что такого интересного можно увидеть в кромешной тьме ничем не освещенной комнаты?» – озадаченно думал он.
Бабай нахмурился. Добродушное выражение его лица незаметно исчезло, сменившись выражением приготовившегося к атаке хищника. К чему, к чему, а к неприятностям он был готов в любую минуту.
– Ты хорошо его рассмотрела? – спросил он. Аленушка кивнула.
– Он… у него… у него глаза странные. Светятся в темноте и злющие до жути!
– Наверное, ему в рожу чем-то зафутболили, – предположил Бабай. – Вот у него фонари под глазами и сияют.
Ярослав поежился. Количество нечистой силы стремительно росло по мере удаления от столицы. Признак общего помешательства для здравомыслящего городского человека, но для крестьян существование всякой нечисти – нечто само собой разумеющееся, и, что самое смешное, ее и вправду полно, причем не только в страшных историях, рассказываемых на ночь. А уж если неподалеку живет самая что ни на есть настоящая легендарная Баба Яга, королева потусторонних сил, то всего прочего тут непременно должно быть просто видимо-невидимо.
– Это что-то новенькое в моей жизни, – пробормотал Ярослав. Что за странное царство: кругом нечисть! – А у нас во дворце ни одна собака не упомянула про местные страсти-мордасти!
За окном прошло стремительное, словно быстрый ветер, движение. Ярослав моргнул, но движение не повторилось. Морок или попытка этих самых сил добавить ужаса предполагаемым жертвам?
– Отлично, – сказал Ярослав, доставая меч из ножен. – Я не силен в знаниях относительно потусторонней силы, и если это не вернувшаяся неизвестно зачем Яга и не страдающий бессонницей домовой, то я просто не знаю, кто это может быть. Я даже не знаю, годится ли мой меч против этого существа, если тот нападет, но буду драться до конца. Моего или его.
Бабай согласно кивнул, а Аленушка спросила:
– Все царевичи говорят так… витиевато?
– У нас говорят проще, – заметил Бабай, изумленно взглянув на девушку. – С чем пришел, от того и погибнешь! Помоги-ка отодвинуть стол к стене. Когда они ворвутся, у нас должно быть много свободного места для маневра.
– Они? – переспросил царевич. Бабай снова кивнул.
– Опять! – Аленушка показала на окно. Промелькнувшее было существо, наконец-то сообразив, что прятаться дальше бесполезно и на панику и внезапность атаки больше рассчитывать не стоит, остановилось и уставилось на людей. Из раскрывшегося рта выглянули, сверкнув в лучах десятка свечек, длинные клыки, а в глазах кипела неутолимая ярость.
– Ну и рожа у тебя, приятель! Я таких раньше нигде и не видел, – невозмутимо заметил Бабай. В его руках неведомо откуда появилась палица. – Надо бы ее малость подправить.
Вампир удивленно заморгал. В дверь заколотили.
– Прячься наверху! – приказал Бабай Аленушке. – Закрой дверь и никого не впускай, окошко закрой внутренними ставнями! Зажги масляную лампу – на полке штуки три стоит, если кто вломится, кидай в него что есть силы!
Вампир растерянно повторял бесполезные попытки напугать людей, а в двери колотили так, что стены ходили ходуном. Воздух наполнился режущими, скрипящими и воющими звуками, устроенными все для той же психологической обработки.
– Ну, входите, гости непрошеные! – пригласил Бабай, удобнее взявшись за палицу.
Стук неожиданно прекратился. Ярослав недоверчиво посмотрел в окно. Монстр исчез.
– Ты заметил, что рама полыхнула синим светом? – растерянно обратился он к Бабаю. – Или мне мерещится?
– Заметил, – ответил тот. – Могу тебя заверить, что ничего подобного я раньше за своими окнами не замечал… Наши незваные гости выдохлись?
– Хотят, чтобы мы сами открыли дверь и выглянули на улицу, – предположил Ярослав. – Купиться на затишье перед бурей?
– Многие из крестьян купились бы на это, – заметил Бабай. – Некоторые купились бы и на совершенно идиотское «дайте попить воды!», сказанное человеком, который только что пытался вломиться в дом и убить жильцов. Народ у нас в основном добрый и чересчур отходчивый. За что и платится.
В дверь ударили изготовленным из подручных средств тараном.
– А, так вы за тараном бегали? К чему такие сложности? – полюбопытствовал Бабай, отпирая засов. Шестерка разогнавшихся монстров ввалилась в дом, держа на вытянутых руках толстое бревно. С криками устрашения вампиры азартно проскакали по комнате, снесли стол, по инерции протаранили и вынесли на улицу стену с окном и только после этого соизволили сообразить, что сделали не совсем то, что задумывали.