Про то забуду, руку подыму. (Марьице.)
Идешь, иль нет?
Марьица. Насильничать задумал?
(Бежит к столу и схватывает Савушкин нож.)
А вот он, вот! Ну, подходи теперь!
Василий. Опомнись, Марьица, опомнись! Я
Твой Вася, твой желанный, милый друг!
Ведь это я стою перед тобою.
Марьица. Не подходи.
Василий. Оставь ты нож. Убьешься.
Да помогите ж, за руки схватите.
(Схватывает ее.)
Теперь моя! моя!
Парфен (бросился между ними). Василий! Сын мой!
Марьица (вырвалась).
Что, взял ли? Не возьмешь ты силой.
И так пойду, люблю тебя, люблю. (Режется.)
Теперь бери. Твоя теперь, твоя! (Падает.)
Дарьица (бросилась на труп).
Убилась! Доченька моя убилась!
Ох, горько мне!
Василий (бросился к трупу и оттолкнул Дарьицу).
Пошла, старуха!
Мне, не тебе, стонать над ней и плакать!
Моя теперь, моя! Не бьется сердце,
Что за меня и билось и терзалось;
Не смотрят очи, что смеялись мне,
Не взглянут на меня теперь с укором!
Уста, что целовал, навек сомкнулись,
Не вылетит теперь из них ни слова,
Не разомкнутся, чтоб проклясть меня!
Тут сяду, век я над тобою,
Над любою моею, просижу!..
И все-то в бледное твое лицо
Глядеть я буду, целовать в уста. (Целует.)
Прощай, прощай, прощай, еще прощай!
Ох, не могу очей твоих я видеть.
Закрытые глядят и плачут кровью. (Вскакивает.)
Спасите, люди! Страшно, страшно мне!
Сокройте от очей ее кровавых! О! (Бежит.)
Парфен (схватил его за руку). Куда, безумный? Стой!
Василий (рвется). Пусти, старик!
Глядит,-- не видишь? разве ты не видишь --
Кровь, кровь стоит в очах! Пусти, пусти же! (Убегает.).
Парфен (с плачем). О, горе, горе мне! Ох, горе!
ЯВЛЕНИЕ ПОСЛЕДНЕЕ
Парфен, Дарьица, Марьица, гости; вбегает Глаша; в дверях Савушка с Абрамом.
Глаша. Вернула! Воротила! Идут!
Парфен. Не опоздали. Вовремя пришли.
Любуйтесь. Видите: мертва лежит...
И всех-то я убил: убил я сына,
Своею гордостью убил, да чванством,
Убил невестку, что в Москве живет.
Еще вот богом данная лежит,
Как голубь белый.
Глаша. Где ж матушка?
Парфен. Ей горше всех.
Глаша. Гляди,
Вот, вот она! (Бросается к ней.)
Парфен (удерживает). Стой, Глаша, погляди!
Сидит старуха над своей над дочкой,
Окаменелая, недвигою сидит,
Окаменелыми очами смотрит.
На дочку смотрит и ее не видит.
И я пред ней, пред сирою вдовой,
Пред матерью посмел рыдать и плакать!
Жива ли? Глаша, подойди! покличь.
Глаша (берет Дарьицу за руку). Матушка! Матушка! Погляди, очнися!
Дарьица (выходя из столбняка). Где дочка, где? (На Глашу.) Нет, не ты, не ты! Откликнись, Марьица! А, вижу, вижу! Ох, ох! Проснися, пробудися!
С воплем падает на труп дочери.
Занавес.