Люди и пейзажи сливались в плотную, серую массу, а звуки и голоса в еле различимый гул. Я не помню, как мы оказались на турбазе, где нас ждали однокурсники. Кажется, нас привезла какая-то машина.
Я отчаянно сопротивлялась отъезду и настаивала на том, что непременно желаю остаться здесь жить и работать ничего не понимающему археологу, Владимиру Николаевичу, который привёз нас сюда и отвечал за меня перед родителями, университетом и уголовным кодексом.
Я силилась придумать любые, даже отдаленно правдоподобные причины. Выходила показательно-бодрая нелепица.
— Я точно знаю, что в Тюлюке вакантна должность библиотекаря! Я бы хотела остаться там работать.
— В Тюлюке? Что это? Это где вообще? Это же на… Ты ещё скажи разводчиком мостов! — едва не брызгал на меня слюной багровый профессор.
— Оставьте меня здесь, я поговорю с родителями непременно, сегодня же, — умоляла я.
— Я не знаю, что вас так переменило, Лайге, — профессор потел лысиной и блестел очками, — Но давайте все нелепые решения принимать из дома. Я брал пятнадцать студентов. Пятнадцать и должен вернуть! Это не обсуждается, если я неясно выражаюсь. Вы едете домой!
Я сникла окончательно. Он был прав, конечно, и мне действительно требовался тайм-аут для передышки, и чтобы собраться с мыслями. К тому же, когда нашлась сеть, посыпались встревоженные сообщения от мамы: «Где ты?», «Что с тобой?». Пять, все отправлены второго. «ЧТО ПРОИСХОДИТ?!» Шесть. Я ответила: «Все ок, приёма почти нет. Целую». Пожалуй, вернуться хотя бы ненадолго стоило. Родители не заслужили такого.
Да и спланировать действия совсем не помешает. К тому же, есть одно важное дело, которое надо успеть закончить. Только вот советоваться было почти не с кем.
— Вы же всегда были таким разумным студентом, Делия, — неожиданно сказал археолог совсем другим, отеческим тоном, глядя на меня почти с мольбой и взяв за плечи. — Поезжай домой, а там, хоть в Африку.
— Ладно, ладно. Поняла, — я тоскливо посмотрела на серого профессора. Видно, мы и вправду сильно его истрепали за две недели похода: сначала Валерка с Борькой, потом ещё я.
— Вот и славно, — он похлопал меня по плечу. — Вот и славно. Но глаз с тебя не спущу, так и знай! — Владимир Николаевич серьёзно погрозил мне пальцем и ушёл в домик, держась за сердце.
По водохранилищу плыл теплоход.
Здесь, конечно же, тоже было очень здорово и красиво, и пёстрые солнечные скалистые берега, поросшие разноцветным лесом. Но я, погруженная в свои переживания и мысли, не замечала вокруг практически ничего. Сокурсники были счастливы, что тащиться больше никуда не надо и в оставшиеся до отъезда часы лениво тянулись на пляже турбазы.
Артём принёс копии отметок как раз вовремя, к самой собирательной суматохе, когда все бегали из домика в домик, разбирая зарядники, чашки и детали одежды.
— Носки мои где? — ревел Борька. — Ладно, тельник нашёл, а эти все по одному, непарные остались!
— Сообщество «Одинокий носок» тебе в помощь, — равнодушно посоветовал ему Игнат, аккуратно ставя два компактных, давно уложенных рюкзака к выходу.
— А ну, покажь, чего у тебя там! Наверняка, и мои прихватил!
— Уверяю тебя, Борис, твоих носков там точно нет, — маленькая Алина испуганно выставила вперёд руку, обоснованно беспокоясь за безопасность своих вещей.
— А у меня тут чьё-то бельё под подушкой! — Валерка радостно держал перед собой двумя пальцами кружевной лоскут.
— Это не твоя постель, Гедройц! — кипела Орлова Арина, краснея и бледнея одновременно. — Они стоят целое состояние!
— Ах… — только и смог выдохнуть Валерка, колеблясь, отдавать нежное розовое хозяйке или уже удрать с добычей? Неожиданно выбрал первое, чем совершенно размазал отвлекшегося было от поиска носков Борьку.
Словом, мы заменили с Анькой отметки без особого труда. Справедливости ради, надо сказать, что копии были отменные. Три дня и три ночи над ними трудилась целая команда хранителей, собранная на подмогу со всей Башкирии, кропотливо расписывая камень за камнем настоящей лазурью и охрой, и сверяясь с фотографиями, которые мы с Анной сделали за время нашей экспедиции. Всего шестнадцать камней.
Проблема случилось позже, когда выяснилось, что отметок у Владимира Николаевича семнадцать. Мы с минуту растерянно смотрели с Анькой друг на друга, после чего она залезла в свой рюкзак и достала такой же плоский круглый камень. Только пустой, без рисунков.