Эта ночь! Именно эта! Она должна была стать нашей. Его и моей. Я едва не рыдала. Хотя, нет, рыдала. Только не давала слезам пролиться, отказываясь верить, отчаянно сохраняя зыбкую надежду исправить ситуацию. Что же это?!
“Прекрати истерику. И соберись”, — прозвучало в голове, и я почувствовала присутствие родного духа рядом. Слава Богу. Не одна.
Наконец-то. Совсем плохой признак, пожалуй? Ты появляешься, когда дела обстоят хуже некуда, — мысленно пробормотала я.
“Эта ночь действительно важна. И исход её зависит именно от тебя”, — строго прозвучало снова
Ооо, — я закрыла руками лицо. Как я должна была это сделать?! — А покричать можно? — c надеждой поинтересовалась у Ангела.
“Я бы не стал”, — сухо ответило в голове.
— Но я вовсе не желаю соединяться с Бадрой! — в отчаянии воскликнула я, обращаясь ко всем, кто меня в этот миг мог слышать.
— Ну, справедливости ради, надо сказать, что Бадра не так уж плох. И он беспокоится о тебе, — Лиллайа с интересом наблюдала за мной.
— И его беспокойство в том, чтобы не допустить меня до Иллая!?
— Это сложно, — уклончиво ответила Лиллайа.
— Хоть ты скажи мне правду! — сухо потребовала я.
— Правда в том, что оба они мои дети. И оба замечательные.
— Лилла! — я схватилась руками за голову.
— Ты испортишь прическу, — невозмутимо и деловито ответила милейшая женщина на свете.
Она долго занималась с моими волосами, прежде чем мы вышли из дома, казалось, успокаивая меня. Каких сил мне это стоило, поняла бы только моя мама, прекрасно знавшая, как я не терплю прикосновения к своим волосам. Думаю, впрочем, Лиллайа, прекрасно чувствуя это тоже, просто хотела выместить в том своё беспокойство за сыновей. Она неторопливо уложила мои волосы в сложную, хитро сплетённую свободную косу из множества слоёв, украшенную крошечными белыми цветами. Получилось, впрочем, красиво.
Лиллайа осторожно отняла мои руки:
— Вот так. Ты выглядишь прекрасно. Волноваться не стоит.
По моему мнению, всё было как раз наоборот. Волноваться стоило! И совсем не из-за прически.
— Так, это предложение… замужества… выходит?
Лиллайа медленно кивнула, странно улыбнувшись.
— Я думала, ты давно поняла.
— Не просто? Просто ритуальная проверка совместимости?
Она покачала головой, всё с тем же выражением на лице.
— Нет! — выкрикнула я, — Не-ет! — повторила решительно, — О таком положено договариваться, предупреждать заранее и…! У меня есть право голоса, вообще?
— Ты им воспользовалась, если можно так сказать.
— Ооо…!!! — простонала я. — Так ты выдаёшь меня замуж за одного из твоих сыновей?! Ты? Сама? Своими руками?
— Выходит так. И не очень важно, за которого, в действительности. Ты мне нравишься, — Лиллайа очень странно хихикнула.
По моему мнению, она определённо была пьяна. Человек в трезвом сознании не может быть способен на такое.
— Ты хоть понимаешь, что я не просто не лучшая партия, а ужасная! Я даже не принадлежу вашему миру! И я вовсе не собираюсь замуж! — во всяком случае, за одного из них.
— Ты принадлежишь всем мирам, Делия, — она мягко коснулась моей руки. — Не волнуйся. Во-первых, это ненадолго. А во-вторых…
— Что значит, ненадолго? — я почти опешила, почувствовав совершенно неуместный в этой ситуации укол разочарования.
— О, соглашение действует бесконечно, если оба согласны его продлевать. И только год, если оба не находят этот союз удачным.
— Оу. А если не находит только один?
— Как правило, такой союз завершается тоже, — пожала плечами Лиллайа.
— А-а, — протянула я. Свобода воли. Точно. Странно они её понимают. Хотя, у них было время на совершенствование этих вопросов.
— Но обычно, если союз благословлен, он так и остаётся нерушимым. Завершаются только не благословленные. И они довольно редки. Мало кто на это решается. Точнее сказать, я таких просто не знаю.
— А-а-а… — ещё сильнее удивилась я, окончательно погружаясь в оцепенение. Кажется, звуковая карта мне окончательно отказала.
Борей сказал, “Верь”. Не об этом ли? Знал, что моё сердце поможет? Приведёт меня к Иллаю? Возможно. Но я понятия не имела, как выглядит это благословление.
Мне было холодно. Или я дрожала от безысходности и отчаяния?
— Нам пора, детка, — Лиллайа неожиданно приобняла меня за плечи. — Ничего не бойся. Идём.
Я сделала неловкий шаг. Заметив вдруг, что все мои конечности онемели, отказываясь шевелиться.
— Кажется, я замерзла, — простучала зубами, совершенно неподдельно дрожа.