Только теперь ему удалось нашарить выключатель электрического освещения, и мощный рефрактор, чей черный силуэт пронзал наискось пространство под куполом — воплощенный символ энергии, устремленной от земных пределов к надзвездным, — засверкал многочисленными рычагами своего подвижного механизма.
Одна неожиданность за другой заставили Маню забыть смущение, а когда над головой ее внезапно раскрылся купол, и в вырезе его появилась широкая полоса густо-синего неба, усеянного серебряными еще звездами, — морозец пробежал у Мани по спине: ей казалось, что она попала в прекрасный, дотоле неведомый храм. Усилия Зоуплны, которыми он привел в движение крышу купола, совершенно от нее ускользнули.
Последовавший тотчас за этим обряд богослужения сразу лишил идола, помещенного в середине зала, всякой монументальности, главным условием которой есть покой.
С тихим шорохом весь купол повернулся вместе с полосой неба, по которому звезды, казалось, летели, как серебряные и золотые песчинки через сито, затем труба огромного телескопа до смешного быстрым движением повернулась в ту же сторону — таинственный идол этого храма оказался всего лишь двигательным механизмом. Все это производили загадочные манипуляции Арношта, казавшиеся совершенно дезориентированной гостье просто повелениями.
— Прежде всего посмотрим на Юпитер, — ему, как крупнейшей планете Солнечной системы, надлежит быть первым, — объективным тоном проговорил пан доктор. — Впрочем, сначала нужно его найти, — добавил он и, склоняясь к рефрактору, продолжал объяснения: — Этой цели служит малый телескоп, укрепленный вот здесь, возле окуляра рефрактора. — Под его руками, ворочавшими разные рычаги, телескоп немного отклонился в одну, потом в другую сторону. — Так... Вот он, Юпитер, во всем своем величии, со всеми своими четырьмя лунами. Теперь только сфокусировать и пустить в ход часовой механизм, который поведет телескоп за звездой с надлежащей коррекцией, и можно начать наблюдение. Прошу!
Он указал на кресло перед окуляром рефрактора.
Маня села, и едва заглянула в окуляр — все ее возбуждение утихло; быть может, справиться с ним ей помогло и то, что глаза ее теперь нашли укрытие. Поразительное зрелище — огромный диск Юпитера, этой невероятно увеличенной точки на небосводе, — на долгое время полностью захватило ее.
— Среднее расстояние Юпитера от Солнца составляет сто четыре миллиона семьсот тысяч миль, — продолжал доктор Зоуплна со страдальческим оттенком в голосе, совсем близко от ее уха: он все еще смотрел в малый телескоп.
Маня, пропуская мимо ушей ученую лекцию, принялась самостоятельно изучать планету, представшую ее взору в возвышенном и трагическом немотстве со своими темными поперечными полосами, со своей раскаленностью, притушенной земной атмосферой.
Девушка ощутила нечто вроде космической тоски земного создания, столь резко приближенного на половину расстояния от Земли до крупнейшей планеты Солнечной системы. Однажды она уже испытала нечто подобное, и разом вспомнилось ей, когда это было.
Как-то, совсем еще маленьким ребенком, она вместе с няней смотрела ночью из своей детской комнаты в мансарде их сазавской виллы на большой, но далекий пожар; тогда она безутешно расплакалась...
В эту минуту Арношт — кажется, впервые сегодня, — прямо обратился к ней:
— Заметили вы в северо-западной четверти диска Юпитера крошечную, совершенно круглую черную точку? Словно мушка на щеке красавицы! — В голосе доктора обозначилась улыбка. — Это тень одной из четырех лун Юпитера. В том месте, куда она падает, наблюдалось бы солнечное затмение. Сама же луна, отбрасывающая эту тень, находится справа от Юпитера в виде большой яркой звезды, и приблизительно через три минуты с секундами она наползет на диск и вскоре исчезнет на его фоне. Это самое интересное, а сегодня и единственное зрелище, которое я могу с некоторой надеждой на успех показать вам. — Новая попытка улыбнуться. — Соблаговолите следить, я буду считать...
И наступила полная тишина, только тяжелый маятник часового механизма отщелкивал секунды.
Маня, привыкшая к работе с микроскопом, сразу отыскала упомянутые подробности, и зрелище того, как черная тень на лике Юпитера, продвигаясь налево, тянет за собой из черной космической ночи светлую свою плоть, а та все ближе подплывает к мягко сияющему краю планеты, поглотило ее своим необычайно напряженным воздействием.