В гимназии Чапек прослыл бунтарем. Поводом к этому послужило то, что учитель однажды прямо в классе сжег его сочинение, содержавшее какие-то недозволенные высказывания. Бунтарем назвали бы Чапека и чины из полиции, но уже по другой причине: он предложил своим друзьям-чехам не петь австрийского гимна во время богослужений в честь августейших особ и вырвать его текст из молитвенников. В ответ на это Чапек получил приглашение вступить в тайное революционное общество, которое должно было освободить Чехию от иноземного господства. Был принят устав организации и даже учрежден орден Белого Льва трех степеней, чтобы награждать за особые заслуги перед отечеством.
Все это напоминает историю маленьких фантазеров, описанную Я. Нерудой в новелле «Почему Австрия не была разгромлена 20 августа 1849 года, в половине первого пополудни». Подобно тому, как в мечтаниях героев новеллы был слышен отклик на революцию 1848 года, так и в «политическом заговоре» гимназистов прозвучало эхо таборов — многотысячных собраний под открытым небом, на которые австрийское правительство ответило введением осадного положения в Праге и ее окрестностях в 1868 году. Начинался новый этап национально-освободительного движения против иноземного ига, в борьбу включились массы — рабочие и крестьяне, которые в 1918 году добились создания независимой республики. Тогда же, когда Чапека увлекли патриотические идеи, до победы было еще очень далеко, и тайные собрания гимназистов могли иметь для подростков самые серьезные последствия.
Еше до получения аттестата зрелости Чапек пришел к убеждению, что его призвание — литература и журналистика. Вчерашнего гимназиста не обескуражила оценка «совершенно неудовлетворительно», полученная на выпускном экзамене по чешскому языку. Она лишь укрепила, как остроумно заметил впоследствии сам Чапек, решение избрать для себя в качестве пожизненного наказания выполнение письменных работ, чтобы дотянуть хотя бы до «тройки»[3]. Вопреки желанию матери юноша не поступил в семинарию. Он хотел стать адвокатом, чтобы приобрести необходимое литератору знание жизни. Время студенчества для Чапека, зарабатывавшего на пропитание репетиторством и частными уроками, оказалось очень кратким: после одной из стычек с немецкими шовинистами ему пришлось покинуть и университет, и Прагу.
С 1884 года в Оломоуце началась работа Чапека в газете. Через четыре года молодому журналисту, который к тому времени уже стал редактором, было предложено место в Праге. Со страниц газет и журналов Чапек вел ту борьбу с национальным угнетением, о которой мечтал, учась в гимназии. В то же время перед ним открылись резкие социальные контрасты и противоречия, которыми была полна жизнь чешского общества. Журналистика обогатила Чапека неисчерпаемым запасом тем, и она же мешала реализовать этот запас в художественном творчестве. Труд газетчика изматывал, но отказаться от него враждебно встреченный критикой писатель не мог. Он содержал семью и нуждался в твердом заработке. Первая книга Чапека — «Повести» — увидела свет в 1892 году, а отойти от журналистики он смог лишь в 1917 году, когда добился признания и когда был подписан договор на многотомное собрание сочинений.
В 1890—1910‑е годы столкновение враждующих идеологий в области политики, философии и искусства было чрезвычайно острым, а духовная жизнь в Чехии — напряженной. В эти годы Чапек, начав литературную, редакторскую и журналистскую деятельность, изучал философию и медицину, много и успешно занимался рисованием и музыкой, достиг свободного владения французским и немецким языками, приобрел множество разнообразных знаний, которым часто удивлялись его современники. Произведения, созданные Чапеком, впитали высокую культуру их создателя и по праву заняли одно из ведущих мест в литературе своего времени.
Первая мировая война с ее бедствиями, Октябрьская революция в России, рождение самостоятельной Чехословакии и классовые битвы, развернувшиеся в ней в 1920‑е годы, — события, смысл которых многие чуткие художники постигали скорее сердцем, чем рассудком. Чапек не составлял в этом отношении исключения. Осуждение империалистической войны звучало во многих его новеллах и повестях. В поздних романах к нему добавился и совершенно новый мотив: писатель рассматривал пролетарское детство и юность как источник всего лучшего в характерах своих героев.
Чапеку осталась чуждой «народная политика» президента республики Т. Г. Масарика, который считал марксизм своим главным противником и ратовал за религиозное воспитание. Писатель не принял масариковской теории искусства, требовавшей прославления буржуазных порядков. Не пересмотрел он и своего негативного отношения к установлениям католической церкви. «Правда в искусстве самый твердый, а в словесном искусстве — и самый терпкий орешек»[4], — сказал Чапек в начале своего пути в литературу. Поиск истины остался для него главной целью творчества и тогда, когда правительство республики стремилось привлечь на свою сторону лучшие силы чешского искусства.