Закончив со всеми делами и подав заявление на поиск квартиры, Вильям поехал обратно. Все эти подписания с поездками в банк, метания, звонки, факсы… Всё это отняло почти весь день. Но жалеть об этом смысла не было. Зато всё закончилось. На работу ему только завтра, у него целый вечер наедине с собой и блокнотом. Кто бы мог подумать, что эта штука так ему пригодится, и он настолько к ней привяжется. Нужно крепко подумать о том, что сказал Хьюго, и записать туда. На бумаге ему было удобнее думать, переставлять куски местами, выделять важное, привычка из университета. А теперь у него ещё и диктофон. Переслушать вчерашний сеанс и пораскинуть мозгами. Дитмар говорил, что его друг пытается помочь. Но пока что его знаки были настолько плохо читаемы, что это только раздражало. Даже если представить, что Дитмар действительно общается с призраком, верить в это самому было… Некомфортно. Постаравшись почти пробежать по аллеям, чтобы не промокнуть, Вильям поднялся на второй этаж и зашёл к себе.
После промозглой улицы тёплая, почти родная комната грела душу. Скинув всё парадно-выходное и поставив ботинки греться к батарее, он завалился на кровать, протянул руку к блокноту на тумбочке и замер. В некоторых моментах Вильям был перфекционистом. Поэтому лампа, блокнот, будильник и таблетки на тумбочке всегда были сложены определённым образом. Его это успокаивало. Но сейчас что-то было не так. Поднявшись с кровати, он наконец понял, что. Блокнот был смещён с одной линии с будильником. Его кто-то брал. Вильям аккуратно перелистал блокнот и поджал губы. Несколько страниц вырваны. Вырваны аккуратно так, чтобы он не сразу хватился. Итак, что было на этих листах? На одном было описание сеанса с Дитмаром, он говорил о палате и том, что ночью там ему бывало спокойно только в определённые периоды, когда никто не беспокоил. Вильям тогда обратил внимание на то, что это всегда происходит по выходным и однажды целую неделю, в этом была система. Ещё два листа с его попытками связать маленькую дверь с какой-то дверью в отделении. Убийца был здесь. Зашёл без ключа. Никого не заинтересовал, как будто он здесь часто бывает. Промашка вышла, на память Вильям не жаловался, он почти дословно помнил содержание страниц. Но тот факт, что вырвали именно эти листы, говорил о том, что они могли привести к чему-то. Отлично. Быстро взяв ручку, чтобы по памяти быстро записать основные тезисы, он скользнул взглядом по полу и замер. У двери было видно след мужской остроносой туфли. Правая нога. Второго отпечатка не было. Значит где-то ещё должны быть следы. Отложив блокнот с ручкой, Вильям вышел в коридор. И вправду, след, нечёткий, как будто человек испачкал подошву в глине и не до конца вытер, шёл по коридору к лестнице. И почему-то дальше, в противоположный конец. Подойдя к закрытой двери, за которую точно входил этот человек в туфлях, он погладил створку и уже решил постучаться.
— О, Вили, вот ты где. Ты чего мне не открывал? — у лестницы стояла Кристи, слегка мокрая от снега, но ужасно чем-то довольная.
— Я минут пять назад пришёл, я в городе договор подписывал, — он не говорил, скорее, громко шептал. Но Кристи прекрасно всё услышала.
— Но я слышала, что в комнате кто-то есть. Я постучала… — она прикрыла рот рукой. — У тебя ничего не пропало?
— Это был не вор. Это был он, — не обращая внимания на испуганный взгляд Кристи, Вильям указал на дверь. — Что там?
— Там архив амбулаторки. А что?
— Да ничего… Пошли ко мне. Ты что-то хотела?
— Да. Вильям, я хочу поговорить насчёт Дитмара. Моя красотка Мод же вообще не разговаривает, я с ней картинками и жестами общаюсь. У неё посттравма страшная и мутизм. А я хочу хоть немного понимать, что происходит в отделении. Расскажи мне, пожалуйста. Любой бред, любые страшилки, я уже готова в Бога и чёрта поверить. Мне нужно объяснение.
— Кому оно не нужно.
От разговора их отвлёк грохот на первом этаже, кто-то влетел в корпус и, громко топая, побежал по коридору. Вильям понимал, что ничего хорошего это не сулило. Он перестал верить в чудеса. На второй этаж влетел бледный до синевы Мэтт в униформе и кое-как накинутой куртке.
— Быстро в отделение.
— Карпентер? — Мэтт истерично замотал головой.
— Хьюго пропал! И Питер с ним, мы уже три часа их ищем.
От волны накатившего нервного тика Вильям даже не пытался закрыться. Врачи попадают по ту сторону стола. И именно после разговора с ним. Он не боялся ничего. Но убийца понял, как его довести. Нужно вогнать его в тот же кошмар, какой он уже пережил. Чтобы он боялся слово лишнее сказать или не туда ступить, чтобы никто не умер из-за него. Он снова козёл отпущения, и за ним внимательно следят.
Глава 9
Утро началось со всеобщего собрания в так называемом актовом зале. Вильям до одиннадцати вечера обыскивал отделение, простукивал все стены, пытаясь понять, куда мог кануть здоровый, немаленький Хьюго. От острого чувства вины его корячило всю ночь. Он чувствовал, как нешуточно начинает скатываться в состояние, которое не мог никак интерпретировать. Ему было одновременно плохо и никак. Он начинал понимать Дитмара. Никакой физической боли, но как же погано. И когда главврач в гробовой тишине объявил о том, что всех пациентов нужно срочно переводить в другие больницы и распускать по домам, пока преступник не будет найден, у него всё оборвалось. Он прекрасно понимал, как перебросить на другие клиники амбулаторку, да даже просто стационар. Старики, суицидники, плановые — они не были проблемой. Второй этаж быстро разъедется кто куда. А вот третий этаж оказался в заложниках. Потому что по документам весь третий этаж, включая экспериментальное, является острым и бредовым. То, какую кипу бумаг нужно приложить к каждому пациенту, которого оттуда выведут, Вильям прекрасно осознавал и понимал, что ситуация хуже некуда.
Договорившись с миссис Бишоп о подготовке к переводу своего планового пациента, Вильям едва заставил себя подняться в отделение. Сегодня приёма Дитмара нет, но, пока не станет известна судьба пропавших Питера и Хью, он не собирался спускать с него глаз. Остановившись в дверях комнаты отдыха, Вильям рассматривал пациентов. Они, как бы тяжелы ни были, прекрасно всё понимали. В комнате стояла какая-то нехорошая траурная тишина. Никто не говорил, все как будто немного впали в транс. Кроме Дитмара. Увидев Вильяма в дверях, он улыбнулся, как обычно, и помахал рукой. Помахав ему в ответ, чтобы обозначить участие, Вильям шагнул от проёма. Нет, нужно сделать всё, что в его силах, чтобы его вытащить. Дитмар больше, чем пациент. Это его отражение, его зеркало, его камень, его цепь, Вильям понимал, что все эти эмоции уже давно перешли стадию деловых отношений и провалились в бездну болезненной привязанности. Так, может, именно это поможет ему бороться с тем, кого он даже не знает? На злости, голом энтузиазме. Хоть как-нибудь, но бороться.
— Вильям, — Вильям резко обернулся и увидел перед собой бухгалтера. Кажется, мистер Смит, прямо как один из пациентов. Он явно вымок под снегом и едва успел протереть очки от влаги. — Вам просили передать.