— Мистер Салтрай, вас на воротах ждёт молодой человек, — Вильям нахмурился, поправляя лёгкий пиджак. Это ещё что такое, только не Кристиан, они переехали в Ливерпуль и уже полгода не напоминали о себе. Если он явился, значит, что-то случилось.
— А зачем?
— Он просто спросил, работаете ли вы здесь, и решил вас подождать.
Вильям нахмурился. Ещё работает? Это бывший пациент? В голову ударила кровь. Почему-то на ум шёл только один пациент, который сюда приехал бы просто так, к нему. Он не знал, рад он будет, если предположение подтвердится, или нет, потому что он плохо представлял, что скажет, что сделает.
На улицу Вильям вышел в растрёпанных чувствах. Он не понимал, чего ждёт. Может, это новый пациент? Нет, он бы позвонил и записался. Кто тогда? В голове мелькнуло лицо, белое в свете луны, с огромными, открытыми в ужасе глазами. «Доктор…» Вильям мотнул головой. Он старался не вспоминать Дитмара, потому что тот так и остался его личным рубиконом, который оказалось невозможно преодолеть. Он сохранил ту фотографию, которую дал когда-то мистер Хэдвиг, и постоянно думал о том, как там он. Смог ли выбраться? Смог ли достигнуть плато? Должен был, он же очень сильный. У Дитмара было удивительное стремление к выздоровлению, так что… Вильям оказался вовлечён в его судьбу с головой, он больше не имел права быть его врачом, слишком привязался. Да что там. Те сны, в которых Дитмар его целовал, казались совсем уж из ряда вон. Слишком сильная привязанность, на грани.
Фигура за воротами не казалась знакомой, но впервые ему было по-настоящему неудобно заглядывать в будущее. Человек стоял спиной к воротам, рассматривая рощу и широкое поле в цветах через дорогу.
— Вас ждут, — охранник тут же выбежал из будки, открыть ему калитку.
— Я знаю. Я на сегодня всё, выпустите машину.
— Конечно.
Вильям вышел за калитку и остановился, рассматривая стоящего к нему спиной мужчину. В нём было что-то смутно знакомое, но… Он тяжело сглотнул, понимая, что правда слишком тяжела.
— Вы меня хотели? — мужчина вздрогнул от неожиданности и резко обернулся. Широко улыбнулся и шагнул навстречу.
— Здравствуйте, Вильям.
— Здравствуйте, Дитмар, — если бы он не видел его фото до попадания в больницу, он бы его не узнал. Дитмар явно набрал веса, уже не выглядел как палка. Длинные кудрявые волосы трепал ветер, серая толстовка почти полностью закрывала пальцы, напоминая о старой привычке. Говорил о произошедшем только шрам на нижней губе от осколка зеркала. Он слегка вскинул подбородок и протянул большой бумажный пакет.
— Я думаю, что это стоило отдать уже давно, но я только сейчас смог наконец вырваться и приехать.
— Это что? — Вильям забрал пакет и заглянул в него. Его куртка.
— Это вещи, которые вы мне тогда дали. Я их отдавал в химчистку.
— Да… Вы могли не возвращать.
— Я предпочитаю не быть должным. Всё же эти вещи могут быть памятными. Куртка точно, на ней столько нашивок. Да и… Блокнот. Я взял на себя наглость его прочесть и… — Вильям почувствовал, как ему становится нестерпимо стыдно. Он смутно помнил, что писал, но прекрасно помнил, в каком состоянии. — Думаю, вы захотите, чтобы он был у вас, всё же это отчасти личное.
— Может, зайдёте? Не очень комфортно разговаривать у ворот. — Вильям махнул рукой охранникам, и они открыли калитку. — Если, конечно, вы можете.
— Могу. Спасибо.
Дитмар спокойно дал себя обыскать, поправил широкую яркую ветровку и пошёл рядом с Вильямом. Разговаривать даже не очень хотелось, казалось, что и без слов всё ясно. Вильям впервые за долгое время почувствовал себя настолько хорошо. Нет ничего лучше для врача, чем увидеть своего пациента в добром здоровье. Дитмар слегка щурился, рассматривая солнце сквозь листву каштанов.
— Я приехал не только вещи передать. Я… У меня для вас приглашение.
— Куда?
— Мама хочет видеть вас на семейном ужине. Она искренне считает, что вы меня тогда спасли.
— Оу… Это была моя работа. Странно было бы, если бы мне было всё равно.
— И всё же. Вы сделали для меня очень многое, — Вильям остановился и посмотрел на него.
— Не буду отрицать. Как вы себя чувствуете себя сейчас?
— У меня нервный тик и навязчивые состояния, но, по крайней мере, мне сняли все другие диагнозы. А эти были и до всего этого. — Дитмар улыбнулся и поджал губы. — Я никогда не был в полной мере здоров, на мой взгляд. Просто тот ублюдок меня доконал. Я… Я думаю, у вас тоже были такие вещи в жизни…
— Не смущайтесь, я прекрасно понимаю, что вы вычитали в блокноте много интересного.
— Я хотел знать, как я выглядел со стороны, как вы меня видели.
— У вас не бывает флэшбэков? Вы так спокойно это обсуждаете.
— Нет. Я хорошо помню только эпизоды в начале и в конце, посередине одна сплошная дыра. Так что я не слишком переживаю о себе.
Впереди показалась ротонда. Дитмар вздохнул, узнав её, и слегка прибавил шаг. А Вильям, дав ему выйти чуть вперёд, вытащил из сумки блокнот. Меньше чем за полгода он исписал половину. Некоторые листы вываливались, блокнот распухал от бумажечек с разрозненными фактами. Все эти схемы, потёкшие от капель слёз чернила, потёртые карандашные метки на полях. Ему казалось, что он попал в другой мир. В нём были кошмары, перетекающие в реальность. Захлопнув блокнот, решив разобраться позже, Вильям догнал Дитмара и остановился рядом. Ротонда была вычищена и восстановлена в своём изначальном виде, все надписи, все лавки и фонтаны. Тихое журчание воды, шелест свежих, ещё не иссушенных солнцем листьев.
— Знаете, доктор, — Дитмар даже не обернулся, продолжая смотреть в одному ему видимую точку. Вильяму пришлось его обойти, чтобы не разрывать контакт. — А ведь убить меня у мистера Смита был личный мотив.
— Да?
— Да. Я, может, и был плох, но когда мне плохо, я ужасно разборчивый, — Дитмар хмыкнул и наклонил голову. Только сейчас Вильям наконец обратил внимание на его взгляд. Слегка стеклянный, расфокусированный. Дитмар, похоже, в активной стадии лечения, это радует и тревожит одновременно, не стоило ему сюда приезжать. — Мне показалось, что от окон как-то дует, что полы скрипят и продукты какие-то не очень. Ну я и накатал жалобное письмо. Пришедшая после проверка выкинула Смита с места управляющего. То есть, я как бы стал причиной того, что он оказался на несколько кресел ниже.
— Вот оно как…
— Если бы я сразу мог вам это рассказать, вы бы сразу его поймали… Но я сейчас даже… Не всё могу вспомнить. Что-то помню, что-то нет. Как будто это был просто длинный сон.
— У тех таблеток были серьёзные побочки, хорошо, что вы восстановились, это уже огромный прогресс.
— Не то, чтобы восстановился…
Вильям обернулся, понимая, что Дитмар смотрит ему за спину. Вдалеке между деревьями металась тень, как будто животного. Но она рябила и дёргалась. Вильям взял Дитмара за руку, от чего тот дёрнулся. Это не кошмар. Это жизнь.
— А кто вообще здоров? Вы не хотите поехать в Карлайл, выпить кофе, поговорить? У меня тоже есть что вам отдать.
— Да? — они стояли, смотря на мечущийся в тени деревьев сгусток чего-то. Он менял форму, ни на что не походя.
— Да. В конце концов, у нас тут режимный объект. Не думаю, что вам тут будут рады.
— Да я уже вижу, что не рады, — Дитмар всё же оторвал взгляд от тени и поднял глаза на Вильяма. — Как вы думаете, кто умирает в Приюте, в нём и остаётся?
— Не хотелось бы. Но я не знаю.
Дитмар как-то загадочно кивнул, слегка заторможено, и сжал пальцы Вильяма. Что бы ни видел Дитмар, это его не касается. Он давно уже не видел здесь ничего, значит, он по правильную сторону стола. Успокаивающе улыбнувшись Дитмару, он повёл его к воротам, тихо рассказывая о том, что построили и улучшили в приюте. Отойдя от ротонды, он обернулся через плечо. В тени лестницы мелькнул белый пиджак. Такой униформы тут больше не носили.