«Проверить, как готовятся оперативный, диверсионный, разведывательный, связи, территориального снабжения, медицинский и финансовый отделы штаба — для доклада о развертывании партизанского движения»
«Дать радиограмму в отряды об усилении диверсионных действий на коммуникациях противника, изложив последние указания ЦК КП(б) Украины в этом главном вопросе».
«Встретиться с десантом Мукагова — Гутыри».
«Написать письмо Степаниде (Стеше), жене трагически погибшего в немецком плену Героя Советского Союза Ивана Осиповича Опенкина».
«Написать письмо родным партизана-парашютиста Киселева»…
Семен Кондратьевич поднял голову и потер рукой лоб. Пальцы теребили негустой светло-русый чубчик. «Опенкин погиб. Киселев погиб. Десятки бойцов-десантников погибли, так как десантировались на случайно идущих на запад самолетах. А какова судьба Артура Рубена?»
Шаблий взял из сейфа главный документ штаба — «План диверсионных и боевых операций партизанских отрядов в весенне-летнюю кампанию Красной Армии 1943 года». План должны утвердить в Ставке, одобрить. А начнется новое наступление Красной Армии на Украине, штаб представит командующим тех фронтов «План боевого взаимодействия партизанских отрядов с частями Красной Армии в битве за Днепр и Киев».
Семен Кондратьевич посмотрел в окно. Уже рассвело. Во дворе группами стояли партизаны и переговаривались. Они одеты в фуфайки, в кожаные и меховые куртки-штормовки, тулупы. Все обуты в сапоги, из-за голенищ сапог широкой меховой каемкой выглядывали чулки-унты, присланные партизанам в подарок с далекой Чукотки. Почти у каждого партизана из-за голенища торчал кинжал. Здесь толпились, закуривая «Казбек», «Беломорканал» и «Пилот», бывалые командиры и комиссары, начальники штабов отрядов, возвращающиеся в тыл врага из госпиталей, из командировки в штаб, и новички, но мастера своего дела — радисты, минеры, медики. Были здесь и журналисты, писатели, несколько кинооператоров. У многих за плечами — автоматы ППШ и ППС.
Во дворе стоял гомон, словно это была Запорожская Сечь. Гомон этот доносился в кабинет через открытую форточку.
Генерал посмотрел на часы. В этот миг открылась дверь и прозвучал знакомый голос:
— К вам можно, товарищ генерал-майор.
В кабинет вошли Шмель Мукагов и Устим Гутыря. Шаблий обнял за плечи обоих партизан, указал рукой на стулья.
— Времени сегодня у меня в обрез, — словно извиняясь, сказал Семен Кондратьевич. — Остальное договорим на аэродроме.
— И теперь будем лететь на бомбардировщике? — с опаской спросил Мукагов, и его черные глаза вспыхнули огоньком.
— На «Дугласе». С ДБ-3 вас сбрасывали как бомбы, а в этом вы будете сидеть и ходить как в вагоне! — подмигнул Семен Кондратьевич. — ГКО и Ставка дали нам полк транспортной авиации. Многие пилоты уже знают дорогу в партизанские отряды, как в свой клуб на аэродроме. Командует полком одна из прославленных женщин страны — Валентина Степановна.
— Слышали о ней еще в 1939 году, — заметил Гутыря. — Славная у вас союзница, товарищ генерал-майор!
— Вы приземлитесь в соединении Сидора Артемьевича. Поблагодарите его за хлеб-соль, и… как говорят партизаны, ноги и мины на плечи — вперед, на юг. Пересечете три железнодорожные ветки на Киев с запада и юго-запада. По пути ставьте мины замедленного действия вместе с партизанами, которые будут вас сопровождать. Вы должны научить местных подрывников, как применять эти мины. Мы с полковником Веденским считаем МЗД грозным оружием в борьбе с вражескими эшелонами на железных дорогах.
— Еще бы! — сказал Гутыря. — Нам бы еще в войне на рельсах использовать радиомины. А здорово мы подорвали штаб генерал-лейтенанта Брауна в Харькове!
— Да, к слову. Ваш пленный гауптман Гейден, которого вы взяли под Миргородом, подтвердил взрыв радиомины полковника Веденского в Харькове.
— А нашей радиограмме не поверили? Да я сам был на руинах по Дзержинского.
— Гейден был послан в Генеральный штаб. С ним говорил и товарищ Сталин.
— Такое недоверие было к радиомине? — спросил Гутыря.
— Радиомина не только оружие, но и осуществленный на практике факт управления по радио аппаратами за сотни километров. Это же открытие! Радиомины у вас, партизан, пока в будущем. Сегодня главное у вас оружие — мины замедленного действия с химическими взрывателями.
— Понятно.
— И еще вам одно задание и моя личная просьба к вам, хлопцы мои, — тяжело вздохнул Шаблий. — Сделайте все, чтобы увести из села мою тетку Софью Шаблий. Узнайте также, где она хранит саблю моего предка — запорожского полковника Шаблия. Немцы сейчас развернули тотальный грабеж исторических реликвий, картин, музейных ценностей, церковной утвари. Подпольщики сообщают, что только в киевском Русском музее они упаковали для отправки в Германию восемьсот картин. В описи фашистских ценителей чужих ценностей значится и сабля наших славных предков — запорожских казаков, сабля рода Шаблиев. Не должна она попасть в грязные руки Гитлера. Сабля должна остаться на Украине — она народная реликвия.