— Не собираешься спрашивать меня, как мои дела? Или где я был? — я останавливаюсь и поворачиваюсь к нему, напрягаясь от мысли, что он на меня раздражен, но ухмылка на его лице показывает только веселье.
— Как ты? — спрашиваю я, все еще изображая безразличие.
Он мычит, делая вид, что обдумывает это, прежде чем ответить.
— Немного не в духе, честное слово.
— Почему? — спрашиваю я, слишком любопытно.
— Ну, — он делает несколько шагов ко мне, останавливаясь только тогда, когда наши лица оказываются в нескольких дюймах друг от друга, а носки наших ботинок соприкасаются. — Я получаю дозу дофамина почти каждый день, и вот уже почти неделю я принимаю обойтись без.
Предполагая, что он говорит о том, чтобы пропустить тренировку, я иду дальше.
— И где ты был? Почему тебе пришлось пропускать тренировки?
— Рабочая поездка. Это произошло в последнюю минуту; я только узнал, что уезжаю, когда ты появился на прошлой неделе.
— Ты должен был сказать мне, — выпаливаю я, прежде чем успеваю остановиться. Он просто парень, с которым я тренируюсь; он не обязан мне объяснять.
Разочарованный собой, я снова поворачиваюсь к двери, поднимаю руки, чтобы вставить наушники в уши. Но сильная рука на моем запястье останавливает меня, разворачивая так, чтобы Джаспер мог прижать меня спиной к стене возле наших шкафчиков.
— Я собирался это сделать. Я собирался это сделать, как только ты выйдешь из душа, но потом позвонил мой босс, и мне пришлось бежать отсюда, — объясняет он, его руки упираются в стену по обе стороны от моей головы, запирая меня. Я закрываю глаза, напоминая себе, что он не мой. Мы сошлись один раз.
— Все в порядке. Ты не должен мне объяснять, Джаспер, — говорю я тихо.
— Может и нет, но я хочу этого. Ты заслуживаешь это, — я вижу искренность в его темных глазах, когда он смотрит на меня. — К черту нашу работу. Поговори со мной, — отступив назад, он хватает меня за руку, и я позволяю ему подвести меня к скамейке перед шкафчиками, которыми мы всегда пользуемся, спрятанной в укромном уголке.
Через три недели после Рождества в спортзале стало тихо, и только по-настоящему преданные своему делу люди по-прежнему приходят каждый день, так что в данный момент раздевалка у нас только одна. Приятно быть с ним наедине, и мне все еще хочется спросить его, что он имел в виду, говоря напутственные слова в прошлый понедельник.
Я знал, что когда это наконец произойдет между нами, это уничтожит меня.
Устраиваемся на скамейке; я лицом к стене, спиной к шкафчикам, и Джаспер, сидящий верхом на ней, лицом ко мне. Я чувствую его пронзительный взгляд сбоку от своего лица, но не смотрю на него. Пока он не поднимет руку и не схватит меня за челюсть, заставляя меня встретиться с его глазами.
— Мне жаль, что я пропал. Я хотел сказать тебе и получить твой номер, чтобы мы могли поговорить в течение недели, но торопиться отсюда было необходимо. Если бы у меня был выбор, я бы подождал тебя, клянусь.
Его слова настолько искренни, что мне приходится бороться, чтобы не наклониться и не поцеловать его. Я облизываю нижнюю губу, и он отслеживает движение глазами, но не сдается.
— Чем ты занимаешься на работе? — спрашиваю я, понимая, что он знает о Самсаре все, а я знаю о нем только то, что он состоит в мотоклубе. Не то, чем он занимается на работе.
— Я работаю в Mori MC. Я в клубе с восемнадцати лет, и это стало моей жизнью, — говорит он, но не уточняет. Не знаю, как езда на мотоцикле в группе перерастает в работу, тем более такую, которая может на неделю оторваться от обычной жизни, но не давлю, так как это все равно не мое дело.
— Ох, — это все, что я могу сказать, это ответ.
— Ты все еще злишься на меня? — спрашивает он, отпуская мое лицо и вместо этого беря обе мои руки в свои.
— Я в замешательстве, — признаюсь я, глядя на наши руки на моем бедре.
— О чем, Макси?
Из-за того, что он использовал прозвище, которым он назвал меня только один раз, мой член в тонких шортах затвердел.
— Нас. На прошлой неделе. Что ты сказал и что это значит.
— Я имел в виду именно то, что сказал. Ты уничтожил меня и навлекешь на меня массу неприятностей, — говорит он, как ни в чем не бывало, а затем шепчет: — К счастью, я чертовски люблю неприятности.
Схватив мое лицо обеими руками, он притянул меня к себе, прижавшись губами к моим. Его язык немедленно ищет доступ к моему рту, наш поцелуй становится страстным и неистовым. Мы все — языки, губы и зубы, и когда через несколько минут он отстраняется, мы задыхаемся.
— Сними шорты, — командует он, вставая и направляясь к своему шкафчику, чтобы взять небольшой тюбик чего-то, чего я не вижу. Он стягивает шорты с бедер, оставляя их чуть выше колен, и снова садится на скамейку, откидываясь назад, пока верхняя часть спины не упирается в шкафчики. Поза была бы для меня неудобной, но при своем дополнительном росте он выглядит просто отлично, даже расслабленно.
Я стягиваю шорты и боксеры, из-за кроссовок мне трудно выйти из них, и они остаются скопом на полу раздевалки. Когда я обнажен до пояса, я встречаюсь с прикрытым взглядом Джаспера, затем позволяю своим глазам скользнуть вниз по его массивному члену, где его рука ритмично поглаживает, наблюдая за мной. Замысловатые черные и серые линии проходят по всей длине, и когда его рука приближается к основанию, я насчитываю три горизонтальных пирсинга под головой.