Бриджит стоит там, жонглируя маленькой коробочкой под мышкой и тарелкой в каждой руке.
— Привет. Вот обед, ребята. И Макс, кто-то только что передал тебе это. Очень горячий кто-то. На мотоцикле, — ставя тарелки на стол, она протягивает мне сверток, завернутый в рождественскую бумагу. Она задерживается на мгновение, ее брови приподняты в ожидании, но когда я не даю ей никакой информации, она поворачивается, чтобы уйти, закрывая за собой дверь.
— Парень, да? — спрашивает Вив, глядя на меня, пока я смотрю на коробку у себя на коленях. — Парень, который сексуален, ездит на мотоцикле и приносит тебе ранние рождественские подарки? И заставляет тебя забывать присылать мне мою ежедневную раздражающую фотографию? — её руки скрещены, и она откидывается на спинку стула, оценивая меня.
— Что-то вроде того, — просунув палец под край оберточной бумаги, я открываю подарок. Внутри простой картонной коробки находится галстук. Я бармен, поэтому галстуков не ношу. Особенно не блестящие золотые галстуки с Дедом Морозом на них.
Я смотрю на Вив, все еще держащую в руке ужасный галстук, и она подавляет усмешку, ее губы закатываются между зубами.
— И он, очевидно, тоже тебя очень хорошо знает. Могу ли я встретиться с ним?
— Нет, — говорю я слишком быстро. Убирая галстук обратно в коробку, я бросаю оберточную бумагу в небольшой мусорный бак в углу и вздыхаю. — Это другое. И мы будем действовать медленно, — мне нужно действовать медленно.
Глава 5
Следующие две недели — это сплошная праздничная шумиха. Каждый день, приближающий нас к концу курортного сезона, — это победа в моей книге. Рождественские вечеринки в ресторане утомительны, и когда я возвращаюсь домой каждый вечер почти в три часа ночи, все, что я могу сделать, это рухнуть в постель. Я по-прежнему заставляю себя каждый день приходить на тренировочную площадку — соблюдение режима тренировок важно для моего здоровья, как физического, так и морального, — и видеть Джаспера каждый день тоже не повредит.
На следующий день после того, как я получил от него случайный галстук, я спросил его об этом во время нашей тренировки. Он отрицал, что был тем крутым байкером, который подарил подарок, и был непреклонен в том, что понятия не имеет, о чем я говорю. Но по прошествии нескольких недель подарков стало больше, и не только в ресторане.
Дома, закинув в свой шкафчик в спортзале, пока мы с Джаспером тренировались вместе, а также в Самсаре, я получил в общей сложности пять посылок, все завернутые в одну рождественскую бумагу. Яркий золотой галстук, свеча в полоску мяты, красная шелковая маска для сна и черный кожаный ремень. Если бы не Джаспер, то я не знаю, кто бы прислал мне такой случайный набор вещей. Но также, почему Джаспер прислал мне такой случайный набор предметов?
Завтра сочельник, и я на тренировочной площадке. После того, как мы с Джаспером заканчиваем тренировку, мы направляемся в раздевалку, чтобы принять душ. Мы оба были заняты вне спортзала, и у нас не было возможности пойти на свидание, на которое Джаспер хотел меня пригласить. На этой неделе он каждый день спрашивает, могу ли я взять выходной, но мне не хочется оставлять Вив висеть на неделе Рождества.
Открывая шкафчик, чтобы взять полотенце, я нахожу еще один подарок. Этот больше остальных, и я вздыхаю, глядя на Джаспера, который натягивает через голову свою черную футболку, а я вытаскиваю большую коробку, чтобы развернуть ее.
— Что? — спрашивает он, поднимая руки вверх в притворной капитуляции, на его точеном лице появляется выражение искусственной невинности, темные татуировки очерчивают его шею и обнаженную грудь.
Я просто закатываю глаза, снимая оберточную бумагу, прежде чем открыть коробку. Когда я вижу, что внутри, я снова смотрю на Джаса.
— Ты хочешь заявить, что это не от тебя? — спрашиваю я, вытаскивая из коробки блестящий черный мотоциклетный шлем.
— Хорошо, хорошо. Это от меня. Но я не буду претендовать на остальных.
Я киваю, снова закатывая глаза. Я кладу шлем обратно в коробку, беру полотенце из шкафчика и кладу коробку обратно в шкафчик, прежде чем запереть его. Поворачиваясь к душевой, я делаю один шаг, прежде чем меня схватят за горло и швырнут обратно на шкафчики.
— Закатай на меня глаза еще раз, Макси, и сегодня вечером я расскажу о наказании, а не об удовольствии, — шепчет он мне на ухо.
— Сегодня вечером? — спрашиваю я, изо всех сил стараясь сохранить нейтральное выражение лица и ровный голос, в то время как Джаспер сжимает мою шею по бокам в пульсирующем ритме, заставляющем мой член вовремя пульсировать.
— Да. Сегодня вечером. Наконец-то ты выйдешь со мной.
Я открываю рот, чтобы возразить, но он меня перебивает.
— Я разговаривал с Вив, — говорит он, и моя челюсть отвисает от пола под его тихий смешок. — Кажется, она была рада, что твоя беспокойная задница оторвалась от ее рук.
Он отпускает меня, и когда кровь возвращается в мой мозг, облегчение и отчаяние борются за мои эмоции. На моем лице, должно быть, промелькнуло мрачное выражение, потому что Джас снова усмехнулся.