Г о л о с а с м е с т, п р е р ы в а е м ы е с м е х о м: Прекрасно! Брависсимо!
Эти голоса являли иронию возвышенных душ, которые иногда не знают, как им должно судить о таких дикарях, как спустившийся с гор Калишту де Барбуда.
Глава VII
ВНЕШНОСТЬ, ОДЕЖДА И ОСТАЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ ГЕРОЯ
По мере того как действующие лица романов начинают вызывать приязнь или отвращение читателя, у последнего возникает желание представить себе пластический облик героя. Если повествователь рисует только его общий контур, воображение читателя совершенствует то, что очень темно и туманно возникает из небрежного рисунка романиста. Впрочем, если небрежность или намерение автора оставляют воображению самого читателя представить телесные формы столь важного персонажа, каким в моем повествовании является Калишту Элой, вполне может случиться так, что находчивая интуиция читателя способна быстрее и отчетливее угадать его внешность, чем если бы она была описана с изобилием подробностей и с редким умением отпечатывать их в чужом воображении.
Но я не должен доверяться воображению читателя в столь важных обстоятельствах. Калишту Элой выглядит не так, как вы думаете. Я догадываюсь, что вы уже представили его в гротескном облике и наделили возрастом, который оправдывает, особенно в собрании законодателей, то странное направление ума, которое было продемонстрировано депутатом от Миранды. Я сам дал повод к ложному представлению, чтобы не поторопиться с описанием героя. А теперь постараюсь поднять доверие к хозяину Агры в глазах читателя.
Во время описываемых событий Калишту Элою исполнилось сорок четыре года. Его нельзя было назвать нескладным. Он был худощав и обладал, как принято говорить, благородным телосложением. Изрядно выпирающее и асимметричное чрево появилось из-за неумеренного употребления свинины и прочих продуктов, способствующих тучности. О родовитости Калишту свидетельствовали его тонкие руки и ноги, ибо многие поколения его предков постепенно утрачивали мускулы. Нос нашего героя выглядел несколько пострадавшим от действия нюхательного табака и злоупотребления красным бумажным платком, тем не менее расширенные вены и ноздри ярко-красного цвета не производили отталкивающего впечатления. Такие носы если и не годятся как предмет для лирического стихотворения, говорят о серьезности своих обладателей, что гораздо лучше. Подобными носами обладали Жозе Либерату Фрейре де Карвалью и Силвештре Пиньейру.{87} Почти все государственные мужи 1820 года{88} были украшены красными носами. Я не могу сказать, почему красный нос свидетельствует об учености, серьезности и склонности к размышлению, но тем не менее это так.
Остальные черты лица Калишту Элоя де Силуша были правильными, не говоря уже о его высоком и блестящем челе, которое могло служить опознавательным знаком выдающегося таланта, если бы, на мой взгляд, врожденные способности врага Лукреции Борджиа не были испорчены воспитанием и традициями семьи. Он был выше среднего роста и обладал прямыми ногами. Калишту слегка сутулился, что свидетельствовало об искривлении его спинного хребта, вызванном неустанным чтением и недостатком движения.
Что, без сомнения, придавало ему неуклюжесть, так это наряд. Калишту Элой носил сюртуки из фризовой ткани, произведенной в Голегане,{89} а шили на него в Миранде. Воротник и вырез сюртука были слишком строгими для эпохи, когда человек, сегодня одетый по моде, уже через месяц подвергается опасности выглядеть смешным и старомодным. Мне неизвестна причина, по которой владелец Агры был привязан к панталонам, заканчивавшимся гамашами с перламутровыми пуговицами. Первый раз он надел такие панталоны в 1833 году, когда вступил в брак с доной Теодорой. Потому ли, что ей понравился этот фасон или потому, что мода в Миранде, поддерживаемая авторитетом нашего героя, не менялась, но совершенно достоверно то, что с этого времени все панталоны Калишту шились по выкройке первых, а пуговицы неизменно переставлялись.