САЙМОН ГРИН
Cascade
Из сборника: Истории той стороны - Скрытый мир[ Tales of the Hidden World ]
Издание: 2014 -(1979) Перевод: 2024
. * .
*
Каскад
Её звали Каскад, и я думаю, что убил её. Надеюсь, что так. Но дожди всё ещё идут, воды всё ещё поднимаются…
Впервые этот сон приснился мне месяц назад - смутная и уродливая смесь сцен и звуков, кульминацией которой стал расплывчатый образ улыбающейся Дженни, от которого я с криком проснулся. Дженни была мертва, уже два дня как мертва. Сон повторился и на следующую ночь, и на следующую, пока, наконец, я не стал бояться спать, бояться закрыть глаза и увидеть это улыбающееся лицо. Сначала я думал, что эти сны естественны для парня, чья девушка утопилась в реке под его домом, но когда она запела, я понял, что это не естественное явление, понял, что женщина, которая взывала ко мне ночь за ночью, была не моей любовью, а моим врагом.
Сны продолжались, хотя я уже не мог понять, почему улыбающееся лицо Дженни внушает мне такой ужас, и часто я просыпался от затихающих отголосков одинокой песни, доносимых холодным рассветным ветром.
И вот наступила ночь, когда я больше не мог этого выносить и откликнулся на её зов. Я стоял на берегу реки, вглядываясь в туман, и знал, что там, в низине, среди водорослей, она наблюдает за мной. Ждёт. Я вспомнил нежные глаза цвета морской волны Дженни, смотревшие на меня почти предостерегающе поверх этой застывшей, наводящей ужас улыбки, и понял, что она не успокоится, пока я не отвечу на её зов, пока не приду и не встану с ней лицом к лицу.
Когда я стоял у кромки воды, тихий голос сладко зазвучал в моих ушах, и я узнал имя своего врага: Каскад. Она позвала, и я пришёл, но с ведьмовским ножом в руке.
Я разделся до нижнего белья и взял в руку железный кинжал. Это была успокаивающая тяжесть. Проливной дождь холодил моё тело. Я осторожно шагнул в ледяную воду, поморщившись, когда густая грязь подалась под моей ногой. Я шагнул дальше в реку и вздрогнул, когда холодная вода поползла вверх по моим рёбрам. Постепенно вода поднималась вокруг меня, пока я не наклонился вперёд, и она не сомкнулась над моей головой. Я всё ещё слышал её пение.
Она была последней из расы, которая существовала задолго до появления человечества и исчезнет, когда человечество канет в небытие. Она была Каскад, последняя из водных элементалей, ундин и сирен.
Загрязнение убило её сородичей, но она заключила договор с ветроходами о долгом дожде, который будет переполнять её водные владения, пока грязь, которая была нашим домом, не уйдёт под воду, а всё человечество не утонет, чтобы снова восстать в качестве слуг в её спокойном и неизменном водном мире.
Приди, - пела она, - приди и присоединись ко мне, первый среди моих любовников, и одинокая боль наполняла моё сердце, пока я не подумал, что оно разорвётся. Но я по-прежнему сжимал свой нож.
Среди густых колышущихся водорослей я вглядывался в темноту затуманенным взором и наконец обнаружил то, о чём, вероятно, всегда догадывался. Ухмыляющийся череп, глаза, горящие зелёным огнём. Череп моей мёртвой возлюбленной, очарованной зовом сирены, череп, в котором теперь пребывает древний и злой разум, существовавший ещё до появления человека. Стоя перед ним, я покачнулся, когда песня снова зазвучала в моём сознании, почти подавляя своей мощью.
Приди ко мне, властвуй со мной, я так долго была одна; разомкни свои губы, впусти успокаивающие воды, которые принесут мир и утешение, и наши холодные уста навсегда сомкнуться.
Я поднял кинжал отяжелевшей рукой, дрогнул, но затем с силой обрушил его вниз. Череп раскололся надвое, глаза разделились, а жуткое мертвенное свечение угасло. И я понял, что моя мёртвая любовь вырвалась из рук сирены.
Воды вокруг меня запульсировали, и яростный крик пронзил мой разум, сотрясая меня до тех пор, пока я не выронил нож среди колышущихся водорослей, которые больше не колыхались бесцельно, а извивались и тянулись ко мне, опутывая мои ноги и обвиваясь вокруг моих молотящих рук. Я увидел, как из моего носа вырвалась струйка пузырьков, и понял, что воздуха почти не осталось. Я отчаянно боролся, разрывал водоросли, пока не вырвался на свободу, а затем, перебирая руками, выбрался на поверхность. Я вынырнул на берег, горло горело, лёгкие трепетали, я жадно глотал влажный рассветный воздух.
Я поднялся на ноги и, шатаясь, дошёл до гаража, схватил канистру с топливом, которую какой-то импульс (Дженни?) побудил меня купить накануне. Воды реки вздымались и бурлили, от пенящегося волнения расходилась рябь, на которую я не осмеливался смотреть слишком пристально. Вместо этого я наблюдал, как топливо медленно растекается по воде, образуя тёмный слой, который останавливал рябь. Я нашарил в своём сброшенном плаще коробок спичек с трудом работая онемевшими от холодной воды пальцами, я чиркнул спичкой, криво усмехнулся, мгновение смотрел, как она вспыхивает, а затем бросил её.