Командующий операцией, понимая, что обе группы спецназа находятся в крайне опасном положении, с раннего утра 21 февраля отправил две роты мотострелкового подразделения на разведку новых маршрутов, но внезапный удар минометной батареи «духов» унес жизни троих бойцов, шестерых ранило. Роты вынуждены были рывком уйти из-под огня и откатились на свои позиции…
Разведчики Калиненко были настолько измотаны длительными переходами по глубокому снегу, нагруженные снаряжением и боеприпасами, что, прибыв в точку ожидания, не выслали разведдозоры на опасные направления. Видимо, по той же причине командир группы, обнаружив, что точка ожидания – практически открытая местность, поросшая низким кустарником, не стал менять место дислокации, оставив группу на месте.
Между тем разведчики «духов» выследили группу еще 20 февраля, и 21-го из урочища Малый Харсеной выдвинулся резерв противника для ее уничтожения в количестве 100–150 человек…
Группа Седого находилась в пути уже два часа. Снегопад прекратился, ярко и ослепительно светило солнце, поэтому идти приходилось, низко пригибая голову, пряча глаза от слепящих лучей. Шли тяжело, проваливаясь в некоторых местах в снег по пояс.
Ведущему группу Сычу перед выходом Седой выдал портативную радиостанцию погибшего Подколзина и, чувствуя, что разведчикам необходим отдых, вызвал Сыча на связь.
– Далеко еще, Сусанин?
– Еще столько же, – ответил Сычев. – Может, чуть меньше.
– Все! – резко выдохнул Седой. – Привал двадцать минут!
Слышавшие переговоры разведчики упали в снег, даже не подстилая коврики. Усталость выматывала не только физически…
«Духи» заперли группу капитана Калиненко с двух направлений, и по команде амира Абдул-Малика на разведчиков обрушился шквальный огонь минометов. Замкнув окружение полностью и приперев разведчиков к скале, к обстрелу присоединились автоматчики и пулеметчики; разведчиков выбивали снайперы, а когда отбиваться от значительно превосходящих сил моджахедов было уже практически некому, под скалу было выпущено четыре заряда «Шмелей», которые накрыли там все живое…
Минометы забухали, казалось, так близко, что разведчики группы Седого мгновенно вскочили на ноги. Потом заработало стрелковое оружие…
– Это в той стороне, где расположение второй группы, – угрюмо просипел в микрофон Сыч.
– Успеем? – спросил Седой.
– Ну, если бегом… – сострил Сыч. – Если ускорим темп ходьбы, часа за полтора дойдем.
– Вперед! – скомандовал Седой.
И снова изматывающий марш по колено в снегу.
Разведчики вышли во фланг группе боевиков, которые лениво ходили между кустов и добивали раненых, и, не дожидаясь команды, открыли огонь. Не ожидавшие нападения «духи», потеряв десяток моджахедов, стали быстро уходить на тропу, быстро исчезая между деревьями.
– Осмотреть здесь все! – приказал Седой. – Ищите живых!
Он прошелся по периметру поля боя и насчитал около 30 трупов боевиков. Это удивило его. Но, еще раз осмотревшись, он понял причину, почему боевики не унесли сразу тела своих: он не увидел на поле боя ни одного «нашего» ствола. Значит, боевики сначала собрали и унесли все спецоружие разведчиков – величайшую ценность для них, – и только потом вернулись, чтобы добить раненых и забрать тела своих мертвых.
Стало ясно, что они скоро вернутся. Перегруппируются и вернутся, чтобы разобраться с ними, с его группой.
– Стас! – позвал Седой Шульгина. – Давай пять разведчиков и Крота на тропу. Сапер пусть обставится там, а вы контролируйте подход «духов».
– Думаешь, они вернутся?
– Обязательно вернутся! – Седой кивнул подбородком на тела моджахедов. – И очень скоро…
– Тридцать три «двухсотых», – подошел лейтенант Тимофеев. Голос его дрожал. – Из них восемь – разведчики моего взвода… Нашли двух раненых. Оба тяжелые, но один в сознании. Говорит – радист группы.
– Да ты что? Пойдем!
Серега Маленький обрабатывал раны радиста, не трогая лицо, которое напоминало кровавую маску. Нос разведчика был срезан пулей или осколком, потому его, наверно, и сочли мертвым.
– По нам ударили сначала с двух сторон, а потом окружили полностью, – тихо рассказывал радист. – Били из огнеметов и гранатометов. Конечно, мы сами во многом были виноваты, расслабились. Но восемь дней по горам ходили, устали… Просто физически очень трудно пробираться по снегу так долго, а после этого воевать. Спали прямо на земле. На себе все приходилось нести, боеприпасы в первую очередь. Не каждый хотел нести еще и спальник. У нас в группе было всего два спальника – у меня и еще у одного бойца. Я нес рацию, спальник, батареи к рации, еще и гранатомет тащил…