– Я последний раз вас предупреждаю!! – заорал он, бросаясь к обитой железом двери. – Выпустите меня, иначе я... Иначе я объявлю десятидневную голодовку!
Его никто не слушал. Горди Магнум устроился в своем кабинете, закинув Ноги на стол и сунув в рот сигарету. Он неторопливо перелистывал толстый иллюстрированный журнал и время от времени сдувал пепел в большой мусорный ящик.
– Откройте!
Капитан вдруг удивленно уставился в стену. Ему стало плохо. По горлу вверх-вниз, словно поршень, заскользил противный комок, явно намереваясь выскочить наружу. Во рту появился привкус жженого сигаретного фильтра.
Магнум вытаращил глаза и широко открыл рот. Его лицо медленно покрывалось иссиня-пунцовой краской... Наконец из недр его организма, как горячий пепел из вулкана, вырвался оглушительный кашель.
– Кгггх-х-х-х-х-ыыыы!!.
Вместе с кашлем наружу выскочил маленький дымный кокон, который тут же скользнул под стол, оттуда нырнул к двери, и – в коридор. В коридоре не было ни души. Кокон зажужжал и завертелся на месте, постепенно увеличиваясь в размерах. Наконец бешеное вращение прекратилось и Табачный Дух с наслаждением расправил свои мощные бицепсы.
Из кабинета продолжал доноситься сухой ожесточенный кашель Горди Магнума. Дух скорчил рожу и внимательно осмотрелся.
...Следующий удар пришелся по окну на северной стороне. Вместе с картоном и рамой огромный кулак вышиб парочку кирпичей из прилегающей к окну стенки. Видимо, удар повредил также электропроводку, потому что в гостиной вдруг запахло озоном и Кэт услышала сухое потрескивание. Светящиеся синие змейки замелькали по черным струпьям чудовища. Снаружи донесся глухой недовольный рев.
– Скорее... скорее... – бессознательно шептала девочка, метаясь по комнате.
Кулак медленно крутнулся в оконном проеме, выворачивая кирпичи. Кэт вдруг остановилась и, обхватив руками голову, завопила... Иначе можно было сойти с ума. Она испытывала жгучее, невыразимое желание проснуться. Но кошмар продолжался.
Взгляд, лихорадочно скользя по комнате, вдруг упал на автоматическое кресло- «шаттл», спокойно возвышающееся на площадке второго уровня.
И тут же простая и здравая мысль заставила безумный крик уняться.
«Так ведь... Я могу просто сесть в это кресло, – подумала Кэт. – Сесть и нажать кнопку под подлокотником... Это так просто.»
Она птицей взлетела вверх по лестнице, не позволяя себе даже оглядываться в сторону гостиной, где уже вовсю шарила рука чудовища. Рука вытягивалась все длиннее и длиннее, словно каучуковый змей из каких-то полузабытых кошмарных снов... Нет, хватит. Упав в кресло, Кэт сразу нажала на кнопку старта, и только потом, когда механизм деловито загудел, пристегнула ремни безопасности.
Кресло несколько раз как-то беспомощно дернулось («неужели испортилось?!» – с ужасом подумала Кэт), и вдруг, развернувшись, ринулось вперед, словно необъезженный мустанг... Каучуковый змей замер, словно что-то соображая.
Люк, ведущий в подземелье, со скрипом поехал вниз, превратившись в плавный спуск. Кресло вместе с девочкой нырнуло в подвал, и тяжелая металлическая дверь встала на место. Впереди маячил длинный коридор...
– Наконец-то, – прошептала девочка. – ОНО там, а я – здесь...
Она не могла видеть, как выбитое окно в гостиной наполнилось густой, непроглядной, как сама безысходность, тьмой. Исполинская рука была только частью этой субстанции. Тьма набухала, словно черный безразмерный баллон, пока наконец не перевалилась на пол отталкивающе-бесформенным желе. Оно растеклось по гостиной, ощупывая предметы и. словно принюхиваясь к ним. Когда на пути попалась наглухо захлопнутая крышка люка, откуда-то раздалось громкое «глм-м!».
Тьма просачивалась вниз сквозь микроскопические щели – так морская вода безудержно заполняет трюм тонущего корабля.
...Кэт услышала этот странный шум, когда до зала лаборатории оставалось всего несколько метров. Она оглянулась и ничего не увидела. Совсем ничего. Было такое впечатление, что коридор позади нее просто ПЕРЕСТАЛ БЫТЬ. Пустыня, раскинувшаяся за спиной Кэт, не была просто темнотой. Это был абсолютный вакуум. Черная космическая дыра. Ненасытная пасть.
И она готова была поглотить все, что угодно.
Шум нарастал с каждой сотой долей секунды. В нем слышался волчий вой, лязг челюстей, визг дикой февральской метели. Чего там только не было!.. Шум и тьма настигли девочку на самом пороге лаборатории.
Кресло поднялось на дыбы, едва не скинув Кэт на пол. Оно оторвалось от рельсов и, накренившись вперед, стремительно понеслось по воздуху.